Форум » Древний мир » СКИФЫ или САКИ? » Ответить
СКИФЫ или САКИ?
Jake: Государства "скифского времени" в Центральной Азии Верхотуров Дмитрий Вопросы, связанные с изучением археологических культур «скифского времени», всегда занимали почетное место в археологии Центральной Азии, не в последнюю очередь потому, что эта эпоха оставила много памятников, яркие вещественные комплексы, памятники искусства. Внимания этой эпохе уделялось и уделяется намного больше, чем другим эпохам. История изучения этой эпохи насчитывает уже более 250 лет, в момента первых раскопок Д.Г. Мессершмидтом кургана тагарской культуры в устье Абакана. К настоящему моменту исследования охватили огромную территорию от Байкала на востоке и до Арала на западе, от среднего Енисея на севере до Или на юге. Раскопаны тысячи курганов, в том числе десятки больших, поселения и городища, собраны многочисленные коллекции предметов материальной культуры, происходящие из погребений, поселений и случайных находок. Однако, несмотря на большие достижения, основные вопросы истории Центральной Азии в эту эпоху далеки от разрешения. Теория «скифо-сибирского мира» В современной археологической литературе существует ряд концепций, авторитет которых освящен временем и многократным повторением основных тезисов в публикациях. Их положение настолько прочно, что не практически не приходится встречать критического разбора этих концепций. Критика допускается лишь для уточнения каких-то отдельных аспектов. Эти концепции закоснели в середине 80-х годов ХХ века, и с тех пор в них не заметно развития, кроме разработки отдельных аспектов. Список подобных концепций довольно большой, однако одно из наиболее почетных мест занимает концепция «скифо-сибирского мира». Она претендует на объяснение культурно-исторического развития народов на обширной территории в огромном временном отрезке. Географически территория охвата этой теории простирается от Поднестровья на западе, Кавказа и Амударьи на юге до Ордоса на востоке, и до Ангары на севере. Хронологически она включает временной отрезок от VIII века до н.э. до III века н.э., то есть примерно 1100 лет. Теория, если излагать ее в общих чертах, провозглашает образование примерно в VIII веке до н.э. некоторого культурно-исторического единства народов, живущих в Великой степи. Оно выражалось, по мнению сторонников этой концепции, в том, что общества имели очень похожий экономический уклад, основанный на кочевом скотоводстве, очень похожую социальную и политическую организацию, очень схоже было военное дело, вплоть до применения практически идентичных образцов оружия [1]. Причем, тезис о наличии этого единства настолько укоренился, что многими исследователями он полагался в основание глобальных исторических обобщений: единство, сложившееся в «скифское время», будто бы действовало и в более поздние времена [2]. Так же, как считают сторонники теории, «скифо-сибирский мир» говорил на одном языке и имел много общего в мировоззрении. Представление о «скифском мире», как преимущественно ираноязычном, также получила широкое распространение и практически не оспаривается. Теория «скифо-сибирского мира» была первоначально представлена М.И. Ростовцевым, который утверждал, что скифы, будучи ираноязычным народом, пришли из глубин Азии и принесли с собой готовую культуру [3], которую и описали греческие писатели, в первую очередь Геродот. Иранская культура наложилась на культуру местных народов, живших в причерноморских степях, и в результате этого слияния возникла скифская культура [4]. Концепция, заложенная М.И. Ростовцевым, укрепилась в археологии. Впоследствии многие аспекты этого взгляда дорабатывались археологами, которые нашли типологическое сходство в сооружении курганов, в погребальном обряде, бронзовых «солярных бляшек», зеркал, котлов, некоторых типов керамики, кельтов, бронзовых серпов, а также оружия и снаряжения («скифская триада»). Внимание исследователей было направлено на анализ материалов, и теоретической разработки теории «скифо-сибирского мира» практически не было. В 1980 году В.И. Матющенко признал, что после трудов М.И. Ростовцева и Г.И. Боровки в этой области не было более или менее обстоятельных трудов [5]. Как и большинство господствующих в археологии идей, концепция «скифо-сибирского мира» была разработана европоцентристами. Отец-основатель теории – М.И. Ростовцев, представивший ряд трудов по скифам и скифской культуре, основные усилия направлял на исследования античного мира, что легко проверить по историографии его работ. Скифы были для него важной, но все же побочной темой. В исследовании скифов главным источником для него были сведения Геродота, что естественно для античника. Все основные представления об истории и культуре скифов Геротодота перекочевали в концепцию Ростовцева, а оттуда и в концепцию «скифо-сибирского мира». Ростовцев заложил основание традиции при исследовании не только скифов, но и всех «скифских» культур обращаться напрямую к Геродоту за подтверждениями, хотя речь могла идти, к примеру, об илийских саках или алтайских пазырыкцах. Сторонники концепции «скифо-сибирского мира» считали, что Геродот одинаково приложим ко всем этим народам. Между тем, Геродот далеко не безупречный источник, в особенности что касается народов, живших за пределами Причерноморья. Попытки наложить сведения из Геродота на карту, предпринятые Б.Н. Граковым дважды, М.И. Артамоновым, А.П. Смировым и А.И. Тереножкиным дважды, показали, что сведения этого античного источника не могут быть использованы за пределами причерноморского региона. Во-первых, карты исследователей не совпали. Во-вторых, нередко ареалы расселения одного племени охватывали несколько разнородных археологических культур, то есть не совпадали с археологическими материалами. Анализ этих исследований позволил Б.А. Рыбакову сделать вывод о том, что Геродот в полной мере приложим лишь к Причерноморью, точнее, к местам войны персов со скифами в 512 году до н.э. [6] , которые историк посетил лично. Европоцентризм Ростовцева определил и другие стороны концепции. Для него Азия представлялась огромным континентом, из глубин (слово, нередко появляющееся в трудах по скифам) которого выехали скифы и захватили Причерноморье. Потом оттуда выехали сарматы, потом гунны… В общем, мы видим конкретное преломление европоцентристского представления о «переселении народов» и нападения «варваров» на «античную цивилизацию». Даже когда в 50-х годах ХХ века началось подробное исследование войн скифов и саков с Ассирией и Персией, все равно старые представления давали о себе знать в изображении их, явно или неявно, в виде орды дикарей, нападавших на цивилизованные государства. Очевидно, именно это представление оказало влияние на концепцию «скифо-сибирского мира», как какого-то большого, практически однородного и достаточно статичного образования. Поэтому, основная тенденция в объяснении особенностей «скифо-сибирского мира» состояла в том, что исследователи старались искать какой-то один центр зарождения и распространения «скифской культуры». Сначала предполагалось, что родина скифской культуры была где-то в Азии, потом М.И. Артамонов связал происхождение скифской культуры с периодом господства скифов в Передней Азии и с иранскими источниками [7]. Но после раскопок ряда крупных курганов «скифского времени» на Алтае, Енисее и в Семиречье, получила дополнительные аргументы концепция происхождения скифской культуры с востока. Разумеется, что после Ростовцева, редко кто из археологов решался провозгласить этот тезис открыто. Но то, как ловко они составляли типологии алтайских или енисейских предметов от причерноморских или кавказких аналогов, показывает, что неявно «скифо-сибирский мир» представлялся им гомогенным, в котором культурные влияния распространялись «мгновенно» по историческим масштабам. В этом отношении наиболее последовательным сторонником «миграционной теории» была Н.Л. Членова, утверждавшая, что прослеживаются следы «…следы походов скифов и родственных им в культурном или даже в этническом отношении людей далеко на восток» [8]. Теория «скифо-сибирского мира», между тем, была мертва уже в начале 60-х годов ХХ века. Ученые, которые писали об этом позже, по существу, пытались развивать уже мертвую идею, которая не могла принести плодов. Суть состоит в том, что теория «скифо-сибирского мира» могла существовать лишь до тех пор, пока представлялся обоснованным тезис о происхождении и распространении ее из одного центра. Причем, неважно, кто предлагался в качестве таких «культуртрегеров»: причерноморские, кавказские скифы, среднеазиатские саки или еще кто. Главное в том, что теория одного центра позволяла объяснить всю схожесть инвентаря и существование «скифской триады». Но в 50-х годах ХХ века этим представлениям был нанесен смертельный удар. Исследования казахстанских археологов (К.А. Акишева и других) доказали, что происхождение культуры семиреческих саков связано с местными народами андроновской культуры [9]. Сам К.А. Акишев специально заметил: «Гипотеза М. Ростовцева еще раз показала, что нельзя сложные вопросы древней истории решать на основе только миграционной теории» [10]. Исследования С.В. Киселева и других археологов на Енисее доказали, что ярко «скифская» тагарская культура сложилась из разнородных элементов преимущественно местного происхождения [11]. В такому же выводу пришел С.И. Руденко при исследовании курганов Пазырыка. Все они имели обширные внешние связи и обилие импортных вещей, но происхождение их было связано с местными субстратами. В 1970 году, после раскопок кургана Ааржан-1 М.П. Грязновым, представление о том, что «скифо-сибирский мир» мог развиваться из одного центра было отвергнуто. Сам Грязнов создал теорию полицентричности «скифо-сибирского мира». Однако несмотря на попытки пересмотра всей концепции, осталось довольно много сторонников «скифо-сибирского мира», которые и создали с 70-х годов обширную библиографию по этому вопросу. Слишком слабые основания Концепция «скифо-сибирского мира», как представляется, нанесла большой урон археологическим исследованиям в Центральной Азии, и является главной причиной, почему, несмотря на уникальные результаты раскопок тысяч курганов, несмотря на находки курганов с мерзлотой, осмысление материала не поднялось выше примитивных типологий и отрывочных заключений о социально-политической картине в Центральной Азии в это время. Хотя, если судить по классу материала, должна быть создана концепция исторического, культурного, социального и политического развития народов региона в I тыс. до н.э. По этой причине попытки развивать исследования культур этого времени на основе концепции «скифо-сибирского мира» были совершенно бесплодны. Накопленный материал оказался не по зубам идеям М.И. Ростовцева. В свете этого нужно признать, что практически все написанное по «скифо-сибирскому миру» за последние 40 лет, не проясняет, а запутывает вопрос. Внимание археологов было отвлечено на построение многочисленных вариантов типологий, привязывающих вещи из азиатских курганов к «опорным курганам» Причерноморья и Кавказа, а то и к более отдаленным географически комплексам. Хотя, чем дальше идут исследования, тем слабее, как выясняется, типологические связи причерноморских «скифов» и народов Центральной Азии. Например, Н.Л. Членова, несмотря на всю свою убежденность в существовании «скифо-сибирского мира», признает: «Единственное, что связывает Причерноморье и Аржан – это упомянутые выше костяные псалии «аржанского типа» (с шишечками на концах) и круглые бляхи из клыков кабана» [12]. Костяные изделия – это не те вещи, на основании которых можно делать далеко идущие выводы. Сходство формы еще ни о чем не говорит, тем более, что, как дальше подчеркивает Н.Л. Членова, подобные бляшки между Тувой и нижней Волгой не найдены. Если из всего огромного комплекса находок в Аржане только два типа вещей имеют отдаленное сходство с находками в причерноморских курганах, то как можно на столь хлипком основании говорить о каком-то «единстве» или даже о «связях»? Вот если были бы совершенно идентичные бронзовые вещи, отлитые в одной форме, тогда можно было бы говорить о связях. В перечне причин, которые по мнению сторонников теории «скифо-сибирского мира» установили это «единство», названо весьма многое: климатические, хозяйственные, географические причины [13]. Но не названо, пожалуй, самое главное, что могло привести и скорее всего привело к некоторой схожести степных культур. Дело в том, что производство эпохи бронзы отличается от производства эпохи железа тем, что господство литья позволяло мастерам копировать удачные образцы металлических вещей и выпускать серии вещей, насчитывающие подчас сотни экземпляров. Известны многие клады с серийными изделиями. Основная часть схожих вещей из «скифской триады» относится к оружию и снаряжению, к наиболее массовым изделиям того времени. Например, ясно, что общее производство бронзовых наконечников стрел исчислялось десятками тысяч, если только в рамках тагарской культуры только в могилах их найдено 342 наконечника. Любая сколько-нибудь крупная армия требовала тысяч стрел и наконечников для них, тысяч кинжалов, наконечников копий, комплектов конской упряжи и так далее. Оружие и конское снаряжение в сочетании с массовостью производства накладывает требование достижения наибольшей прочности изделия при минимально возможном расходе металла. Поскольку механические свойства сплавов бронзы очень схожи, то развитие в этом направлении вело к появлению очень похожих внешне изделий, не связанных с происхождением из одного места. Мастера, путем перебора вариантов и изучения причин поломок вещей, сами могли прийти к выработке оптимального варианта. Интересными исследованиями М.Р. Горского большого числа находок кинжалов (серия около 700 экземпляров, в том числе 30 из могильных комплексов) показано, что форма тагарских кинжалов развивалась в сторону увеличения жесткости основания клинка, и мастера нашли наилучшее решение в форме бабочковидного перекрестия кинжала: «Для крыловидного перекрестия характерно: наибольшая жесткость по отношению к продольному изгибу, полученная в более ранних типах, достаточно равномерное распределение жесткости по перекрестию и перенесение ее частично на основание клинка и рукояти и направление ее действия через рукоять. Таким образом, крыловидное перекрестие является вариантом, близким к оптимальному» [14]. По всей видимости, эта тенденция характерна для всего комплекса вооружения и снаряжения. Разрабатывались и перенимались наилучшие образцы вооружения с точки зрения прочности или поражающих свойств, причем механические свойства бронзы давали сравнительно узкий коридор для возможных технических решений. В конечном итоге возобладало оружие наилучших характеристик, которое оказалось внешне похожим. Другой особенностью бронзолитейного производства была возможность копирования удачного образца. Если при обработке железа кузнецу нужно сначала изменить навыки, то литейщик может быстро сделать большую серию копий с одного удачного образца. Подобные серии копий известны, например, в Косогольском кладе (Шарыповский район Красноярского края), в котором копировалась импортная поясная бляха. Известны в Сибири многочисленные копии китайских зеркал, монет, украшений. Возможно сочетание двух факторов. Мастера, убедившись, что импортная вещь (например кинжал) по прочности превосходит их собственные изделия и требует меньше металла, перешли на изготовление копий импорта. Это обстоятельство делает типологические возведения, датировки по аналогиям и культурно-исторические построения на основе сравнения азиатских материалов с причерноморскими бессмысслеными, поскольку родоначальником «скифских вещей» могли быть буквально несколько образцов, случайно попавших к мастерам. Снять эти два главных возражения: возможности автономной выработки оптимальных форм и копирования случайно привнесенных вещей можно только одним образом – предъявить два или больше совершенно идентичных бронзовых предметов, которые точно были отлиты в одной форме, но которые найдены в Причерноморье и в Центральной Азии. Пока такого предъявлено не будет, есть основания отвергать все попытки привязки азиатских культур «скифского времени» к причерноморским. От «скифо-сибирского мира» к историко-археологическому анализу Если отбросить теорию «скифо-сибирского мира» и связанную с ней обширную библиографию, то что тогда остается? Остаются сами материалы раскопок курганов, которые практически не осмыслены с историко-археологической точки зрения. Характерным явлением археологии этой эпохи является то, что эпоха рассматривается практически исключительно как совокупность археологических культур, а не как социально-политическая система. Это связано скорее с традициями самой археологии, как науки, чем с накопленным материалом. Как раз накопленный материал позволяет проводить достаточно уверенные реконструкции социального, экономического и даже политического плана. Одной из наиболее удачных работ является реконструкция социально-экономического уклада тагарской культуры в причулымской лесостепи, выполненная А.И. Мартыновым [15]. Исследователи, в особенности испытывающие чрезмерную склонность, к типологии, часто забывают, что только весь материал археологической культуры в совокупности способен дать разностороннюю оценку экономического и социально-политического быта населения того времени. К числу подобных материалов следует отнести также географическое расположение курганов и поселений, их распространение в определенном ареале и взаимная сочетаемость. То, что такое расположение тесно связано с экономическим и социальным бытом, хорошо показано на материале илийских саков [16]. Большинство культур «скифского времени» Центральной Азии разбито на хронологические этапы. Картирование памятников определенных этапов культуры позволяет проследить на археологическом материале политический по происхождению процесс – экспансию и распространение, или наоборот, упадок и сокращение территории того или иного древнего общества. В качестве примера можно привести любопытное положение, которое выясняется при изучении памятников тагарской культуры среднего течения Енисея и верховьев Чулыма. На ранних этапах культуры памятники сосредоточены в долине Енисея, между впадением Ербы и Енисей-Чулымским водоразделом. В это время, судя по распространению памятников баиновского и подгорновского этапов, основное население жило вдоль реки, но также использовались для кочевого скотоводства долины, отстоявшие от реки на 40-50 километров [17]. Но в сарагашенский этап (IV-III вв до н.э.) происходят значительные изменения. Памятники тагарской культуры встречаются в долине верхнего Чулыма, в долинах соленых озер: Шира, Белё, заселяются оба склона Батеневского хребта. Памятники сарагашенского этапа в большом количестве появляются в более северной котловине, вокруг Тенгри-кёль (Белое озеро) и Ит-кёль, в верховьях реки Урюп, левого притока Чулыма. Крупный курган этого времени отмечен в районе г. Назарово [18]. Иными словами, мы видим, как археологические памятники зафиксировали процесс экспансии носителей тагарской культуры в этот отрезок времени. Примерно за 200-250 лет они распространились на большие степные территории в северо-западном направлении. В завершающую стадию тагарской культуры – тесинский этап (II вв до н.э. – I в н.э.), при рассмотрении памятников этого района, мы видим следующие процессы. Во-первых, резко уплотнилось население на Енисее, на верхнем Чулыме. Этот процесс шел на протяжении всей второй половины I тыс. до н.э., и выразился в изменении погребального обряда. Тагарская культура перешла от индивидуальных погребений к коллективным. На тесинском этапе количество погребенных в общей погребальной камере могло доходить до несколько десятков и даже сотен человек. Установлено, что подобные камеры использовались продолжительное время [19]. Во-вторых, памятники тесинского этапа тагарской культуры и переходного времени к таштыкской культуре отмечаются не только среднему течению Енисея, но и по среднему течению Чулыма, а также на притоках: Урую, Кия, Яя. Ими было занято все верхнее течение Кии – обширный район в северных отрогах Кузнецкого Алатау. В силу особенностей археологического исследования этих территории (полное преобладение «спасательных раскопок», внешние осмотры и сборы подъемного материала), сейчас нельзя охарактеризовать некоторые особенности этого процесса. Во-первых, неясно, что стало причиной такой экспансии. Во-вторых, непонятно, какой был характер этой экспансии и как сложились отношения с предыдущими жителями этих территорий. Для выяснения этих вопросов нужно провести дополнительные исследования. Разумеется, что для получения точных ответов нужны исследования по заранее разработанному плану, на заранее определенных территориях, а не раскопки «где придется», как это бывает при «спасательных раскопках». Аналогичный анализ может быть сделан практически для любых археологических культур, главное, чтобы имелось достаточное количество материала. Если сравнить концепцию «скифо-сибирского мира» с приведенным анализом, то видно, что перспективы последнего намного больше. Если теория «скифо-сибирского единства» заставляет исследователя смотреть на общество того времени, как на застывшее и статическое, то проделанный анализ показывает, что тагарское общество во вторую половину I тыс. до н.э. усиливалось и распространялось, то есть дает нам первоначальные сведения о социально-политической обстановке того времени. Политическая обстановка VI-III вв до н.э. Применим вышеобозначенный метод к царским курганам «скифской эпохи» и попробуем извлечь из него некоторую информацию. При раскладке царских курганов на карте, выясняется, что царские курганы распределяются по территории северных предгорий Саяно-Алтая и Тянь-Шаня далеко не равномерно, а тремя группами. Наиболее западную группу составляют приаральские курганы: Уйгарак и Южный Тегискен, а также курганы и городище Чирик-Рабата, лежащее на Жаны-Дарье, ныне в северо-западной оконечности Кызылкумов. По данным раскопок Хорезмской экспедиции С.П. Толстова, территория по Жаны-Дарье в VI-II вв до н.э. была густо заселена оседлыми земледельцами, которые пользовались хорошо развитой ирригационной системой. Чирик-Рабат представлял собой мощную крепость с цитаделью и большой башней (30х30 метров), в центре которой располагались царские курганы. Один из них имел насыпь диаметром 60 метров, высотой 3,5 метра, камера и дромос к ней были вырублены в песчанике, обмазаны глиной и побелены [20]. По всей видимости, здесь в VI веке до н.э. возникло крупное политическое образование, сочетавшее в себе элементы скотоводческого и земледельческого обществ. Правящие слои были кочевниками, тогда как основная масса населения была оседлыми земледельцами, знакомыми с градостроением и фортификацией. Характерно так и то, что для этого общества был характерен высокий уровень развития металлургии и военного дела, основанного на применении железного оружия и пластинчатых доспехов. Вторая группа располагается в Семиречье, и представлена несколькими крупными курганами: Иссык, Бесшатыр, Чиликта и другими. Например, Чиликтинский курган имел диаметр 66 метров, и высоту в 6 метров, погребение совершено в деревянном срубе. Он входил в состав большого могильника, в котором 13 курганов имели диаметр насыпи 60-100 метров. Бесшатырский могильник на Или также дает картину крупного погребального комплекса знати. В нем насчитывается 31 курган, из которых 3 кургана имели диаметр насыпи от 45 до 105 метров. В отличие от других погребений этого типа, погребальные камеры из тяньшаньской ели поставлены на уровне древней поверхности и засыпаны битым камнем [21]. Курган Иссык, имевший диаметр насыпи 60 метров, дал богатое погребение знатного юноши в парадном облачении. К сожалению, главное погребение кургана было разграблено в древности. Очевидно, долина Или стала в VII-VI веках центром формирования крупного политического образования, которое стало известно под названием саков. Впоследствии, на основе этого образования сформировалась культура и государственность усуней. Третья, северо-восточная, но наиболее обширная группа расположена на Саяно-Алтае. Она включает в себя много царских курганов: Берель, Катанда, Укок, Башандар, Туэкта, Пазырык, Салбык, Ааржан и другие. Пространство, которое очерчивается этими курганами, занимает территорию от Иртыша до Енисея. Чтобы не углубляться в описания курганов, подчеркнем отличия этой группы от двух предыдущих. Во-первых, курганных могильников в этой группе заметно больше. Это может указывать на несколько моментов: большую численность этого политического образования, формирование его как «конфедерации» (что предполагал М.П. Грязнов при изучении материалов кургана Ааржан), и сложную политическую историю. Во-вторых, курганы расположены в разных географических условиях, как в долинах больших рек, так и в высокогорных долинах. Это может указывать на разницу в хозяйственном развитии входящих в это политическое объединение родов. В-третьих, в отличие от присырдарьинского региона и Семиречья, обозначенный регион расчленен горными хребтами, имеет мало удобных перевалов, и эти особенности путей сообщения могли оказывать непосредственное влияние на истории, этого образования. Возможно, что в Саяно-Алтае существовало несколько политических образований, которые то сливались вместе, то распадались. Во всяком случае археологический материал тувинских и алтайских памятников очень близок, тогда как материал долины среднего Енисея отличен [22]. Это обстоятельство может указывать на разную историческую судьбу носителей культур. Рассматривая все три группы вместе, можно сделать еще несколько замечаний. Территории владений приаральских и илийских саков вначале, видимо, не соприкасались между собой. Это соприкосновение могло произойти позже, в IV веке до н.э., во время крупных изменений в регионе, вызванных завоеваниями Александра Македонского, а также во II веке до н.э., связанных с гибелью городов и поселений по Жаны-Дарье, а также с завоевательными походами саков на юг и юго-восток. Каршинский оазис дает сведения о том, что во II веке до н.э. приаральские саки захватили часть Согда, и возвели на Еркургане (у г. Карши) огромную крепость (1,5х1,5 км) с большой цитаделью (400х400 метров) с двумя рядами стен, известную как Калаи Захоки Марон. Ее материал очень близок с материалами Чирик-Рабата. М.Е. Масон полагает, что это ставка завоевателей Согда. Этот город просуществовал до VI века н.э. и погиб во время крушения государства эфталитов. Территории илийских саков и народов алтайской группы, видимо, имели соприкосновение по Тарбагатайскому хребту. Во всяком случае, памятники скифского времени долины верхнего Иртыша имеют явное тяготение к алтайским материалам. Сейчас весьма затруднительно сказать, какие именно причины привели к тем процессам, от которых остались упомянутые царские курганы. Предлагаемый анализ отмечает только абрисы контуров этих социально-политических процессов. Для более детальной характеристики необходимо проведение более детального исследования уже раскопанных курганов, комплексов памятников, к ним тяготеющих, а также провести новые раскопки. К числу вопросов, которые требуют разрешения в рамках проводимого анализа, можно отнести следующее. Нужно, во-первых, установить более точные ареалы распространения политических образований. Во-вторых, нужно попытаться выработать критерии и выяснить иерархию царских курганов, что даст нам ключ к изучению социальной и политической иерархии правителей. В-третьих, поскольку сам факт появления царского кургана отражает значимое политическое событие (переход власти от одного правителя к другому), нужно, по возможности, получить точные радиоуглеродные датировки на все эти курганы. Эта таблица даст «плавающую шкалу» основных событий истории в VI-II вв до н.э. Впоследствии ее можно будет привязать к точным датам. В-четвертых, нужно провести оценку экономического и военного потенциала указанных политических образований, по методу А.И. Мартынова. Изученность материалов этой эпохи позволяет исследователю ставить перед собой задачи и проводить полевые исследования, нацеленные на их разрешение, а не довольствоваться случайными результатами «спасательных раскопок». Государственный характер политических образований В археологии по малопонятным причинам укрепилась тенденция к принижению уровня социального и политического развития степных народов «скифской» эпохи. Несмотря на наличие четких признаков, указывающих на существование высокоразвитого общества и государственность, многие исследователи еще в 50-х годах всерьез характеризовали общество «скифской» эпохи, как общество господства родового строя. С тех пор столь радикальный тезис никто не решится повторить, но и гласной переоценки позиции тоже не произошло. Археологический материал остался сам по себе, взгляды исследователей – сами по себе. Между тем, накопленных сведений досточно для оценки социального и политического развития народов «скифской» эпохи в Центральной Азии. Во-первых, само по себе наличие царских курганов и существенное различие в материальной культуре верхов и низов общества говорит о глубоко зашедшем расслоении общества, и его сложном строении. Захоронение одного человека в огромном сооружении из дерева, земли и камня, в сопровождении десятков лошадей и ценностей, говорит о том, что этот человек при жизни стяжал много власти и богатства. На это также указывает структура курганных могильников, с определенным порядком больших, средних и крупных курганов (особенно ярко в Бесшатырском курганном могильнике). Оппоненты могут указать, что наличие социального расслоения не ведет автоматически к государственности и не может служить доказательством наличия таковой. Но, во-вторых, можно сравнить курганы «скифской» эпохи и курганы того общества, в государственности которых никаких сомнений не было. Хунну в I веке н.э. обладали мощной государственностью, хорошо известной по китайским источникам. Известны так же погребения хуннской знати – могильник Ноён-Ула в Монголии. Возьмем конструктивные особенности Ноён-Ула [23] , Пазырыка [24] и Бесшатыра [25] и сравним их: Конструктивные особенности Ноён-Ула, кург. 29 Пазырык., кург. 1 Бесшатыр, кург. 1 Насыпь Насыпь из земли и камней Насыпь из камней и земли Насыпь из камней и щебня Яма 12х13 м., глубиной 9 м., вырыта уступами, имеется спуск. Площадь 55 кв.м., глубина 4 м. Камера на поверхности Накат и перекрытия погребальной камеры Потолок 18-21 бревен, насыпь. Накат из 240 бревен, в четыре слоя, навал камней и земли. Накат из чиевых матов, коридор камеры засыпан камнями и щебнем. Конструкция погребальной камеры Две камеры из обтесанных сосновых бревен. Внешняя 3х4,4 м., высотой 1,8 м., внутренняя 1,7х 3 м., высотой 1,2 м., имеет пол и потолок, поддерживаемый балками Две камеры из лиственничных бревен. Внешняя 4,4х6,5 м, внутренняя 3,35х4,8 м., высотой 2 м. Имеет пол из плах и потолок из бревен. Несрубовая камера 3,6х3,3 м, высотой 4 м., имеет потолок из 7-8 бревен, а также пристроенный коридор длиной 5,7 м. без перекрытия Убранство погребальной камеры Внутри внутренней камеры гроб из плах. Внутри внутренней камеры деревянная колода, оклеенная полосками бересты Неизвестно Погребальные дары Курган разграблен Войлочное покрытие, деревянные сосуды с пищей, лошади и др. Камера разграблена Итак, мы видим, что конструкция погребальных сооружений у хуннов, у пазырыкцев и илийских саков одинакова. Обычно из такого сходства делаются выводы о культурной близости. Из сделанного сравнения погребальных конструкций трудно сделать вывод о культурном сходстве, поскольку конкретные приемы возведения гробниц как раз весьма сильно разнятся и выходят за пределы разницы от использования разных материалов. Нельзя сопоставить грубое возведение бесшатырской камеры и тщательную плотницкую отделку камер хуннских курганов. Однако общая идея погребального комплекса обнаруживает отчетливо видимое сходство. Из этого сходства вытекает такой вывод. Если хуннские правители, правившие крупным государством, строили такие погребальные комплексы, то сакские и пазырыкские вожди, имевшие аналогичные погребальные комплексы, также должны были стоять во главе достаточно крупных государств. Сходство погребальных комплексов нельзя объяснить подражанием курганам Ноён-Ула, потому что они моложе бесшатырских и пазырыкских на 300-400 лет. Если говорить о подражании, то, скорее наоборот, хунны подражали гробницам правителей древности. Итак, сравнение материалов погребений вождей политических объединений «скифской» эпохи с материалами погребений хуннских вождей, у которых государственность зафиксирована письменными источниками, позволяет нам сказать, что политические образования «скифской» эпохи в Центральной Азии были именно государствами. Примечания: [1] Мартынов А.И., Алексеев В.П. История и палеоантропология скифо-сибирского мира. Кемерово, 1986, с. 7-9 [2] Ельницкий Л.А. Скифия евразийских степей. Историко-археологический очерк. Новосибирск, «Наука», 1977, с. 5 [3] Ростовцев М.И. Эллинство и иранство на юге России. Петроград, «Огни», 1918, с. 7 [4] Ростовцев М.И. Эллинство и иранство на юге России. Петроград, «Огни», 1918, с. 75 [5] Матющенко В.И. К проблеме сибирских истоков скифо-сибирского единства. // Скифо-сибирское культурно-историческое единство. Материалы I Всесоюзной археологической конференции. Кемерово, 1980, с. 87 [6] Рыбаков Б.А. Геродотова Скифия. Историко-географический анализ. М., «Наука», 1979, с. 14-16, 87 [7] Грач А.Д. Древние кочевники в центре Азии. М., «Наука», 1980, с. 29 [8] Членова Н.Л. Центральная Азия и скифы. Дата кургана Аржан и его место в системе культур скифского мира. М. 1997, с. 39 [9] Акишев К.А., Кумаев Г.А. Древняя культура саков и усуней долины реки Или. Алма-Ата, «Наука», 1963., с. 131-135 [10] Акишев К.А., Кумаев Г.А. Древняя культура саков и усуней долины реки Или. Алма-Ата, «Наука», 1963., с. 12 [11] Вадецкая Э.Б. Археологические памятники в степях Среднего Енисея. Л., «Наука», 1985, с. 89 [12] Членова Н.Л. Центральная Азия и скифы. Дата кургана Аржан и его место в системе культур скифского мира. М. 1997, с. 38 [13] Мартынов А.И. Скифо-сибирское единство как историческое явление. // Скифо-сибирское культурно-историческое единство. Материалы I Всесоюзной археологической конференции. Кемерово, 1980, с. 7-8 [14] Горский М.Р. Развитие тагарских бронзовых кинжалов и изменение механических свойств их перекрестий // Археология Южной Сибири. Кемерово 1977, с. 58 [15] Мартынов А.И. Лесостепная тагарская культура. М., «Наука», 1969 [16] Акишев К.А., Кумаев Г.А. Древняя культура саков и усуней долины реки Или. Алма-Ата, «Наука», 1963., с. 3 [17] Вадецкая Э.Б. Археологические памятники в степях Среднего Енисея. Л., «Наука», 1985, с. 102-115 [18] Вадецкая Э.Б. Археологические памятники в степях Среднего Енисея. Л., «Наука», 1985, с. 120-122 [19] Вадецкая Э.Б. Археологические памятники в степях Среднего Енисея. Л., "Наука", 1985, с. 86 [20] Толстов С.П. Приаральские скифы и Хорезм. М., 1960, с. 8, 19 [21] Акишев К.А., Кумаев Г.А. Древняя культура саков и усуней долины реки Или. Алма-Ата, «Наука», 1963, с. 25 [22] Грач А.Д. Древние кочевники в центре Азии. М., «Наука», 1980, с. 12 [23] Руденко С.И. Культура хуннов и Ноинулинские курганы. М-Л., «Издательство АН СССР», 1962, с. 10, 20-21 [24] Руденко С.И. Культура неселения Горного Алтая в скифское время. М.-Л., «Издательство АН СССР», 1953, с. 32, 38 [25] Акишев К.А., Кумаев Г.А. Древняя культура саков и усуней долины реки Или. Алма-Ата, «Наука», 1963, с. 31-39
Ответов - 5
Jake: В первом тысячелетии до н. э. на территории Средней Азии, Ближнего и Среднего Востока сформировались государства Ассирия и Мидия. В VI в. на смену Мидийской державе приходит государство Ахеменидов. Основателем его был царь группы персидских племен Кир II, который в 550 г. до н. э. разгромил и подчинил себе Мидию и создал огромную державу, включавшую в себя и южные районы Средней Азии. В состав Ахеменидского государства (в промежутке между 530 и 522 гг. до н. э.) входили Парфия, Хорезм, Бактрия, Согдиана, Сака, а народы, которые находились на территории Средней Азии и Казахстана, были завоеваны Ахеменидами, либо подчинены им. Севернее бактрийцев, согдианцев и хорезмийцев, в степях Казахстана, по сведениям древних источников, обитали кочевые «туры с быстрыми конями». Туры в персидских источниках именуются саками, что значит «могучие мужи», а в сочинениях греческих авторов фигурируют под именем скифов, которое широко вошло в обиход, как синоним кочевников. Древнеримский ученый I в. н. э. Плиний Старший писал: «По ту сторону Яксарта (древнее название Сырдарьи) живут скифские племена. Персы вообще называют их саками... Количество скифских народов бесконечно... Знаменитейшие из них саки, массагеты, дай, исседоны... аримаспы». Саки, судя по дошедшим до нас описаниям, были скотоводами, занимались разведением лошадей, крупного и мелкого рогатого скота, были великолепными наездниками и стрелками из лука. Под именем скифов и саков греки и персы подразумевали, скорее всего, многочисленные союзы родственных племен. Самым многочисленным из них был союз массагетов, о которых Геродот писал: «Народ этот считается многочисленным и воинственным, живет на востоке по ту сторону реки Араке (видимо, Сырдарья) напротив исседонов... По одежде и образу жизни массагеты похожи на скифов. Сражаются они верхом на лошадях и пешие. Знают оба способа войны; сражаются луками и копьями; вооружены обычно и секирами. Все предметы у них из золота и меди... Они ничего не сеют, питаясь домашними животными и рыбой, которую в изобилии доставляет им река Араке. Они пьют молоко». Другие авторы упоминают о том, что «за Согдом, по течению Яксарта (Сырдарьи) обитали саки». В персидских клинописных надписях говорится о трех группах саков: парадарайя (заморские саки), саках-хаомаварга (саки, изготавливающие напиток хаому), саках-тиграхауда (носящие остроконечные шапки). Где располагались эти племена, сказать сейчас трудно, поскольку точных научных географических привязок древние авторы не оставили. По мнению ряда исследователей, саки-парадарайя расселялись в Приаралье, низовьях Сырдарьи и Аму-дарьи или в Северном Причерноморье; саки-тиграхауда — в районе средней Сырдарьи и на Тянь-Шане; саки-хаомаварга — в долине Мургаба. По мнению К. А. Акишева, сакам-тиграхауда иранских письменных источников соответствуют скифы ортокарибантии, поскольку и то и другое слово значат «саки в остроконечных шапках». Кроме того, саки, изображенные на барельефах из дворца Ксеркса в Персеполе, имеют монголоидные черты и носят высокие остроконечные шапки, скорее всего, полагает ученый, это саки-тиграхауда. А поскольку одним из центров распространения монго-лоидов мог быть район Семиречья, он делает вывод о том, что саки-тиграхауда жили в Семиречье. Это предположение подтверждается и тем, что похороненный в кургане Иссык сакский царь носил на голове высокую остроконечную шапку. По мнению исследователя, в племенной союз этих саков входили также аксатаги, аристеи и, возможно, аргиппеи. М. К. Кадырбаев считал, что аорсы — одно из савроматских племен, обитавшее в Южном Приуралье. Севернее жили будины, земля которых «покрыта густым лесом разной породы», а еще севернее — фиссагеты и йрки, занимавшиеся охотой. Аргиппеи, жившие «у подножья высоких гор», скорее всего, размещались в юго-восточном Приуралье. Сакские племена аримаспов и «стерегущих золото грифов», располагались, возможно, на Алтае, где находились золотые рудники. Исседонов М. К. Кадырбаев помещает на просторах Центрального Казахстана. Окончательное решение вопроса о том, где жили разные племена саков, зависит от исследований археологов, ибо только на археологических памятниках можно выявить отличия в материальной культуре. Политическая история саков Известны войны саков с персами. В источниках, например, освещается борьба Кира с сакской царицей Томарис. С саками воевали и другие цари из династии Ахеменидов. В 519—518 гг. до н. э. поход против саков предпринял Дарий I. Античный автор Полиэн пишет, что Дарий во главе огромного войска вступил в земли саков. В безводной пустыне войско едва не погибло, Дарию удалось спасти армию, но в целом поход был неудачным. Однако, в конечном счете, Дарий подчинил саков, заставил их платить дань и посылать своих воинов для участия в персидских войнах. В составе персидской армии саки воевали в Египте, Греции, отличились в битвах при Фермопилах, показали чудеса храбрости в битвах при Платеях. Другая страница истории саков связана с борьбой против завоеваний Александра Македонского, который, разгромив и подчинив державу Ахеменидов, начал завоевание Средней Азии. В 330—327 гг. до н. э. Александр Македонский захватил столицу Согда Мараканду и направился к Сырдарье, которая была своеобразной границей между оседлыми жителями и кочевниками. На левобережье Сырдарьи располагались города, которые Александр захватил и поставил в них свои гарнизоны. На другом берегу сосредоточились силы саков, ждавших подходящего момента, чтобы вступить в бой с греками. Жестокостью греко-македонских войск, которые при занятии сырдарьинских городов «всех мужчин перебили, женщин, детей и прочую добычу забрали», вызвала народное восстание в Средней Азии, жестоко подавленное. По приказу Александра на Сырдарье был построен город, названный Александрия Асхата (Александрия Крайняя). Город был задуман как опорный пункт на северо-восточной границе нового государства. Постройка его вызывала беспокойство у саков. Саки обстреливали греков из луков с другого берега реки. Александр, в свою очередь, приказал обстрелять кочевников из катапульт, заставил их отступить, а затем, быстро переправившись с войском, стал их преследовать. Однако преследование чуть было не обернулось поражением, и войско греков вновь вернулось в город. Сам Александр во время этой вылазки, видимо, был ранен или заболел. Так неудачей закончилась попытка Александра Македонского разгромить и подчинить себе сакские племена, жившие за Яксартом (Сырдарьей). И в дальнейшем сакские племена играли важную роль в судьбах Средней Азии и Среднего Востока. В частности, они принимали участие в сложении Парфянского государства, в разгроме Греко-Вактрийского царства и формировании Кушанской империи, игравших важную роль в истории III в. до н. э. — III в. н. э. Археологические памятники саков. Важнейшим источником по истории сакских племен, их материальной, духовной культуре являются археологические памятники — могильники, наскальные рисунки, клады сакских вещей. Исследования археологов позволили открыть яркую, самобытную культуру саков в разных регионах Казахстана. Центральный Казахстан. На территории Центрального Казахстана, некогда занятой андроновской культурой эпохи бронзы, в VII—III вв. до н. э. сложилась так называемая тасмолинская культура, получившая свое название по имени хорошо обследованных могильников урочища Тасмола. Исследования проводили А. X. Маргулан, М. К. Кадырбасв2. Особенностью устройства курганов этой культуры является наличие у некоторых из них каменных гряд или, как их условно называют «усов». Такие курганы представляют собой сложный погребальный комплекс из каменных сооружений нескольких вариантов. Обычно к основному кургану (большому) примыкает или находится на расстоянии с восточной стороны малый курган, от которого на восток отходят две дугообразные гряды шириной 1,5—2 м и длиной от 20 до 200 м и более. В большом кургане под насыпью находится погребение человека в грунтовой яме, в малом кургане под насыпью захоронена лошадь с деревянной посудой. В расположении курганов по отношению друг к другу имеются варианты: малый курган иногда расположен южнее, стоит на вершине большого или вовсе отсутствует. Устройство самих гряд до конца не выяснено. В одном случае это были приставленные один к другому каменные ящики, в другом — кольца, в третьем — вымостки. Однако очевидно, что они выполняли ритуальные назначения. Наиболее крупные могильники сосредоточены в пред горьях Бугулы, Кзыларая, Каркары, Баян-Аула, Кызылтаса, Кента, Ортау, Улутау, Арганаты. В развитии тасмолинской культуры выделяются три этапа. Первый охватывает VII—VI вв. до н. э. К нему относятся могильники Тасмола, Карамурун, Нурмамбет. Курганы имеют земляные или земляные, смешанные с камнем, насыпи. На втором этапе, в V—III вв. до н. э. традиции в погребальном обряде сохраняются, но исчезает обычай захоронения лошадей. На третьем этапе — III—I вв. до н. э. — сохраняются прежнее устройство и форма курганов, но в могилах появляются глиняные шаровидные сосуды с уплощенным дном. Западный и Северный Казахстан. На степных и лесостепных просторах расположены десятки могильников, принадлежавших, по одной версии, савроматским племенам аорсов и роксоланов, по другой — исседонам. В Волго-Уральском междуречье скопление могильников отмечено по берегам Большого и Малого Узеней, в районе Камыш-Самарских озер по берегам рек Илек, Чаган, Утва, Орь, Эмба. В северных районах Казахстана могильники сосредоточены в бассейнах Тобола и Ишима. Большинство курганов имеет земляные насыпи, а наиболее крупные окружены рвом. Реже встречаются курганы с каменной насыпью или смешанной из земли и камней. Под насыпью устраивалась могильная яма, причем, под одной насыпью погребали несколько умерших, либо хоронили покойника в насыпи более древнего кургана. Богатые курганы выделялись своими размерами, имели насыпи диаметром 50—60 м, высоту 3-4 м. Все памятники относятся к двум хронологическим этапам. Первый датируется VII—V вв. до н. э. и охватывает время существования савроматской культуры; второй — соответственно IV—II вв. до н. э. и сопоставляется с сарматами. Происхождение савроматов исследователи связывают со сруб-ной и андроновской культурами, поскольку в ней сохраняются многие традиционные черты прошлой эпохи, такие, как обычай трупосожжения, наличие в насыпи над могилами колец из камней, орнамент на глиняной посуде. Характерной чертой всех памятников Западного и Северного Казахстана было то, что могилы ориентированы на запад с востока, а умершие погребались не в могилах, а на специально подготовленных площадках под насыпью кургана. В женских погребениях археологи часто находят каменные столики-жертвенники на ножках, богато украшенные резьбой. Это были своеобразные переносные алтари огня. Высокого совершенства у савроматов достигло прикладное искусство. Из золота, серебра и бронзы искусные мастера отливали и штамповали бляхи для украшения конской сбруи, мужских поясов и одежды. Среди раскопанных савроматских памятников Западного Казахстана наиболее яркие материалы были получены из курганных некрополей верховий р. Илек, где находились захоронения племенных вождей, военной аристократии и жрецов ранних кочевников Западного Казахстана и Южного Приуралья3. Восточный Казахстан. Многочисленные сакские могильники расположены на Алтае в долине Иртыша и ее притоков, на северных и южных склонах Калбинского хребта, в предгорьях Чингизтау и Тарбагатая, большие, или «царские», курганы сосредоточены в Чиликтинской долине. В горных районах, -богатых выходами камня, насыпи курганов каменные, в долинах верхнего Прииртышья для насыпей служила земля с галькой, в равнинных районах среднего Иртыша — насыпи курганов земляные. Видимо, в Восточном Казахстане обитали племена аримаспов и «стерегущих золото грифов». В своем развитии культура сакских племен Восточного Казахстана прошла три этапа: майэмирский (VII—VI вв. до н. о.), берельский (V—IV вв. до н. э.) и кулажургинский (Ill—I вв. до н. э.). В конце майэмирского периода появляются захоронения всадника с конем. В долине Чиликты был раскопан хорошо известный Чиликтинский курган, входивший в состав большого курганного могильника. Все курганы могильника относятся к «царским». Тринадцать имеют насыпи диаметром до 100 м и высоту 8—10 м, другие — соответственно от 20 до 60 м и высоту до 5 м. Это было кладбище родовых, либо племенных вождей, на котором хоронили не одно столетие, Раскопанный курган (Чиликтинский курган), исследованный известным археологом С. С. Черниковым, дал интереснейший материал по культуре и искусству саков Восточного Казахстана. Диаметр кургана составлял 66, а высота 6 м. Курган был ограблен в древности, поэтому картина его сооружения, погребальных конструкций, обряда захоронения неполная. Под насыпью в центре кургана находилась яма размером 7, 10 х 8,30 м, глубиной около 1 м. В могильную яму впущена деревянная конструкция (камера) размером 4,8 х 4,6 м и высотой 1,2 м, сложенная из двух рядов лиственниц и перекрытая сверху одним рядом. На полу лежали останки двух погребенных. Находок было много, среди них 13 бронзовых наконечников стрел, двуперых со втулкой. Сохранились кусочки колчана, сделанного из шкуры оленя или лошади, снятой с ноги. Шкуры сшиты сухожилиями, колчаны украшены золотыми бляшками в виде оленей. Олени изображались с поджатыми к брюху ногами и закинутыми на спину рогами. Уши и глаза украшены бирюзовыми вставками. Найдено много бляшек, украшавших одежду, в виде орла, свернувшейся в кольцо пантеры. Из золотой фольги вырезаны фигурки кабана. Интересны бляшки в виде птиц с распростертыми крыльями. Много бляшек геометрической формы, в виде ромбиков, треугольников, узких полосок. Датируется Чиликтинский курган VII—VI вв. до н. э. Семиречье и Южный Казахстан. Это крупнейший регион заселении сакскими племенами — тиграхауда в Семиречье и массагетов в Приаралье на Сырдарье. Одним из центров расселения саков была Илийская долина. Именно здесь находились некрополи Бесшатыр, Иссыкский, Тур-генский, Кегенский и Алексеевский4- Сакская культура Семиречья в своем развитии прошла два этапа: ранний (VIII—VI вв. до н. э.) и поздний (V—III вв. до н. э.). Наиболее полные представления о царских памятниках позднего этапа дает Бесшатырский могильник, относящийся к середине I тыс. до н. э., и курган Иссык. Могильник Бесшатыр находится на правом берегу р. Или, в урочище Шилбыр и состоит из 33 кургана. Все курганы могильника делятся на две группы: большие — диаметром от 45 до 105 м, высотой 6—18 м, средние — соответственно 25—40 м, высотой 5—6 м и малые — 6—20, высотой до 2 м. Большой Бесшатырский курган и сейчас поражает своими размерами: диаметр его насыпи 104, высота — 17 м. Под насыпью Первого Бесшатырского кургана находилась деревянная постройка, сделанная из бревен тяньшанской ели. Она состоит из погребальной камеры и коридора-дромоса. Стены постройки сложены из 15 рядов бревен, сверху перекрытых накатом из таких же бревен. Еще выше были положены камышовые маты, связанные веревками. После совершения захоронения, коридор был заложен камнем. Курганы 'могильника разграблены, но грабители не смогли забрать все. Найдены короткие железные кинжалы-акинаки, остатки колчанов с бронзовыми наконечниками стрел. Датируются могильники V в. до н. э. Одним из замечательных сакских памятников Семиречья является курган Иссык, входивший в состав могильника Иссык, находящегося в 50 км восточнее г. Алма-Аты, в предгорьях Заилийского Алатау. Диаметр кургана 60, высота б м. Под земляной насыпью два захоронения — центральное и боковое. Центральное разграблено, боковое осталось непотревоженным. Могила, куда был поставлен деревянный сруб из обтесанных бревен тяньшанской ели, размерами 2,9 х 1,5 м и глубиной 1,5 м. Пол уложен из 10 хорошо подогнанных досок. Как удалось установить, часть пола, на котором лежал покойник, была застлана матерчатой подстилкой, украшенной мелкими золотыми бляшками. На ней когда-то лежал труп на спине, головой на запад, в полном парадном облачении, с оружием. По определению антропологов, умершему было 17—18 лет, рост 165 см. У южной стены стояла деревянная посуда: четыре прямоугольных блюда, черпак и миска. У западной стены стоял глиняный краснолощеный кувшин и миски. Тут же лежали серебряная ложка с изогнутой ручкой, конец которой сделан в виде головы цапли, серебряная чаша (фиал) с восьмилепестковой розеткой на дне, миниатюрная серебряная чашечка с двумя строками надписи из 26 знаков. За головой умершего стояла еще одна позолоченная чаша, в которой лежали золотые бляхи в виде когтя и клюва хищной птицы — магические талисманы. У левой руки погребенного лежала стрела с позолоченным древком и золотым наконечником. Рядом — нагайка, ручка которой обернута золотой лентой, а в обшитой золотом туалетной кожаной сумочке лежало бронзовое зеркало и кусочек охры. Покойник был одет в замшевую красную куртку, от которой сохранились маленькие кусочки, сплошь обшитую золотыми треугольными бляшками, имитирующими пластинчатый доспех. Кожаные, заправленные в сапоги, штаны украшены кантом, из золотых бляшек, голенища йожаных сапог обшиты треугольными бляшками, борта куртки — рядом блях в виде оскаленной морды барса, а талия была стянута кожаным поясом с нашитыми массивными золотыми бляхами. Всего их тринадцать — три в виде фантастического существа с коне- оленегрифоном и 10 блях — в виде головы лося. Голову погребенного украшал высокий кожаный колпак с золотыми фигурами зверей и птиц, перьями и стрелами, изображающими горы, на которых растут деревья, а на ветвях сидят птицы. Верх колпака венчала миниатюрная фигурка горного барана — архара. На шее умершего — гривна, концы которой украшены головками барсов, в ухо вдета серьга с зернью и бирюзовыми подвесками. На двух пальцах надеты перстни — один с гладким щитком, другой с изображением головы человека в нимбе из лучей. На поясе справа висел длинный меч в деревянных, окрашенных в красный цвет ножнах. Меч железный, он имеет серповидное навершие ручки. Слева подвешен кинжал-акинак. На железном его клинке посередине из золота выполнено изображение извивающихся змей. Ножны кинжала украшены накладными пластинками, одна с изображением коня, другая — оленя. Датируется курган Иссык IV в. до н. э. Истоки культуры саков Приаралья лежат в культуре поздней бронзы, известной по раскопкам могильника Тегискен. Раскопки сакских могильников Уйгарак и Южный Тегискен свидетельствуют о том, что они были сооружены в VII—V вв. до н. э. Насыпи курганов песчаные, под ними находились два типа погребальных сооружений: погребение на поверхности земли на камышовых подстилках, внутри легкой деревянной каркасной постройки или шалаша. В погребении отмечен обряд трупосожжения. Второй тип представлен захоронениями в грунтовых ямах5. Похороненные в могильнике Уйгарак принадлежали к верхушке саков- массагетов. При раскопках обнаружен многочисленный погребальный инвентарь: лепная глиняная посуда и керамика, сделанная на гончарном круге южного происхождения, каменные жертвенники и оселки — точильные камни. В одном захоронении обнаружен железный меч в деревянных ножнах, украшенных бляхами в виде волков, остатки конской узды — удила с псалиями. Много изделий прикладного искусства: изображения животных, золотые бляшки с изображением оленя, сайгака, лошади, горного козла, льва, барса, хищных птиц. Культура саков Приаралья занимала как бы промежуточное положение между двумя культурными ареалами — европейским и сибирским. Культура массагетов достигла своего расцвета в середине I тыс. до н. э. Это было время становления в Приуралье Хорезмийского государства. Экономические и культурные связи между оседлыми оазисами и степью достигли в это время высокого уровня. Под влиянием оседлой культуры у саков возникли оседлые поселения и города. К их числу относятся открытые археологами городища Чирик-Рабад и поселение Бабиш- мулла на Жанадарье и поселение Баланды на Инкардарье. Рядом с ним обнаружены остатки древней ирригации. В планировке, фортификации этих населенных пунктов прослеживаются традиции оседлой культуры древнего Хорезма.
Jake: Хозяйство и общество саков С сакским временем связана эпоха освоения степных и горных пространств, господство скотоводства, в его различных формах, в сочетании с земледелием. Древние авторы несколько односторонне определяют жизнь саков, говоря о них: «не земледельцы они, а кочевники», или определяют эту жизнь формулой: «Перекочевывают с места на место, смотря по приволью, воде и траве». На самом деле форма хозяйства саков во многом определялась природными условиями, близостью к городским центрам и торговым путям. Изучение скотоводства у народов мира показало, что оно имело множество вариантов — от кочевого до пастушеского (отгонного). Кочевое скотоводство, для которого были характерны длительные перекочевки с летних на зимние пастбища, было присуще Западному, отчасти Центральному Казахстану. В случае кочевого скотоводства весь род и все племя со своими стадами и пожитками передвигались на большие расстояния как в меридиональном, так и в широтном направлениях. Мужчины ехали на лошадях, женщины, дети и старики в повозках, крытых войлоком. Зимние стужи кочевники проводили на зимовках, расположенных в песках, где ветер сдувал снег и обнажал землю с высохшей травой, либо по берегам рек и озер, в местах, которые не продувал ветер, и где сохранялся подножный корм для скота. Зимние стоянки не были долговременными. Основными видами скота у кочевников были лошадь, овца и верблюд — наиболее приспособленные для дальних кочевий. Полукочевой вид скотоводства предусматривал наличие постоянных зимних и летних стоянок, на которых скотоводы проводили лето и зиму. На зимниках строились жилища — землянки и полуземлянки. Часто на зимниках, на лето оставалась часть населения, которая занималась хлебопашеством, заготавливая на зиму растительную пищу. Такое скотоводство было распространено в Восточном Казахстане, в Семиречье, в ряде районов Центрального и Западного Казахстана. Третий вид скотоводства — оседлый — предусматривал постоянную оседлость части населения, которая занималась земледелием. Другая вместе со скотом откочевывала на летние и зимние пастбища, расположенные, как правило, неподалеку. Так было на юге Казахстана, в долинах Сырдарьи, Арыси, Келеса. В стаде было много крупного рогатого скота. Конечно, в жизни все было сложнее и существовало множество отклонений от этих видов скотоводческого хозяйства и накладывало отпечаток на жизнь населения разных регионов и районов Казахстана. Коневодство было одним из важнейших направлений скотоводства саков. По костным материалам из раскопок Центрального Казахстана установлены два вида лошадей. Это низкорослая толстоногая с массивной головой и туловищем лошадь и рослая стройная, которую использовали под седло вооруженные всадники. На материалах останков 86 коней из раскопок Пазырыкских курганов на Алтае удалось выделить четыре вида лошадей. Наиболее крупные, резвые лошади появились в результате селекции. Эти лошади использовались вождями и знатными воинами. В выведении новых пород лошадей участвовали и знаменитые породистые кони соседних территорий, славившиеся своими скакунами — Ферганы, Бактрии, Парфии. Лучшие строевые кони ценились кочевниками очень высоко, они же в случае смерти хозяина сопровождали его в «потусторонний мир». Одним из важнейших видов домашних животных у кочевников были овцы, дававшие мясо, шерсть, молоко и шкуры. Раскопки показывают, что были распространены крупные животные с сильно выраженной горбоносостью. Они были близки современной породе казахских курдючных овец. Наряду с овцеводством у саков было развито верблюдоводство, в первую очередь, в степных и полупустынных районах Западного и . Южного Казахстана. Верблюд использовался как верховое, так и вьючное животное, он давал шерсть, мясо и молоко. При кочевом и полукочевом хозяйстве верблюды круглый год оставались под открытым небом. До недавнего времени было распространено мнение о том, что начиная с эпохи ранних кочевников крупный рогатый скот не играл заметной роли в хозяйстве. Объяснялось это тем, что для коров необходимы большие работы по заготовке кормов на зиму, поскольку в отличие от лошадей и овец они не могут круглый год обходиться подножным кормом. Однако кочевникам удалось вывести такую породу крупного рогатого скота, которая круглый год содержалась на пастбище. Такую приспособленную к кочевой жизни породу отличала сравнительно низкая продуктивность, малый живой вес, неприхотливость в пище и густой шерстный покров, спасающий от холодов. Земледение и ирригация. Посевы на зимовках давали сакам растительную пищу. Выращивали просо, ячмень, пшеницу. На юге, в долине Сырдарьи рядом с сакскими поселениями Чирик-рабат, Бабищ-мулла, Баланды посевы орошались с помощью каналов. Ремесла и торговля. Высокого развития у сакских племен достигли промыслы и ремесла, связанные с добычей металла, его обработки, в частности с литьем бронзы. Как и в эпоху бронзы, продолжали разрабатываться уже известные месторождения железа, меди, олова, свинца, серебра, золота. Приблизительные подсчеты специалистов показывают огромные масштабы горнорудных разработок. Так, в Имантауском месторождении извлечено 3 млн. пудов медной руды, а из Джезказганского и Успенского — соответственно 10000 и 20000 тыс., причем большая часть добычи приходится на сакское время. Из бронзы сакские мастера отливали кинжалы, наконечники ч» стрел и копий, предметы конской упряжи, украшения, зеркала, а также котлы и жертвенники, многие из которых являются замечательными произведениями искусства. Для отливки изделий использовались формы, сделанные из камня, глины. Особенно многочисленны находки сакских котлов и жертвенников на территории Семиречья — в Илийской долине и Прииссык-кулье. Котлы сферической формы, на сферическом поддоне или на ножках, которые зачастую оформлялись в виде ног животных. Ручки котлов петлевидные, а у некоторых края украшены прото-мами животных. Так, один из котлов, найденный вблизи Алматы, был украшен протомами крылатых горных козлов. Жертвенники представляют собой квадратные либо круглые столикообразные с бортиком подносы на ножках или ножке. Размеры их различные — от больших «столов» до компактных изделий. Уникальный по своей композиции жертвенник был найден на территории Алматы, на месте бывшего святилища, от которого сохранилась круглая глиняная платформа с остатками кострищ, слоем золы, перемешанной с костями животных и керамикой. На конусовидной подставке находилось круглое блюдо, украшенное по краю 15 фигурками быков. На блюде укреплена фигурка конного лучника, повернутого вполоборота к быкам и стреляющего в них из лука, рядом вертикальная трубочка для фитиля. Возможно, всадник изображает Митру — «владыку рогатого скота», «угоняющего быков». Рядом с Алматы был найден еще один широко известный специалистам бронзовый жертвенный стол, известный под названием «Семиреченский алтарь». Он имеет прямоугольную форму с бортиком и ручками для переноски. Сам поднос поставлен на. четыре короткие ножки в виде ног копытного животного. По краю стола «идут» фигурки крылатых хищников. Жертвенники-светильники, видимо, были связаны с культом огня, а также в комплексе с котлами (как правило, их находят вместе с котлами) использовались во время празднеств, связанных с весенними и осенними праздниками, проводившимися по случаю начала кочевий на летние пастбища или окончания летнего сезона, когда нагулявшие жир табуны коней и отары баранов спускались с альпийских лугов в предгорья. Именно в предгорьях, в красивых долинах проводились такие празднества, на которых в котлах готовили угощение, а в святилищах, украшенных жертвенниками и светильниками, приносили жертвы богам. Торговля. В период сакского господства в степях и горных долинах Евразии началась транзитная международная торговля, которая связывала страны Запада и Востока, Средиземноморье и Китай. В середине 1 тыс. до н. э. начал функционировать степной путь, по которому доставлялись, престижные товары в степную зону по 40 параллели и, начинаясь в большой излучине Хуанхэ, он пересекал восточные и северные отроги Алтая, степи Казахстана и Причерноморья, достигал земель греков и этрусков. По описаниям Геродота, степной путь шел из Причерноморья к берегам Дона, затем в земли савроматов в Южное Приуралье, к Иртышу и далее на Алтай в страну аргиппиев, населявших район верхнего Иртыша, а оттуда — в Монголию и Китай. На значительном протяжении этот путь проходил через Казахстан. По нему к сакам попадали китайский шелк и иранские ковры, остатки которых были обнаружены при раскопках Пазы-рыских курганов на Алтае. Общество саков. Вопрос о том, как было организовано сакское общество, до сих пор вызывает споры ученых. В письменных источниках мало сведений о том, какие группы людей по своему имущественному положению, характеру занятий, по своей роли входили в сакское общество. Только римский историк Квинт Курций Руф пересказывает легенду о том, что у саков есть волшебные небесные дары: плуг и ярмо (хомут) для земледельцев, копье и стрела — для воинов, чаша — для жрецов. Исходя из этого, в сакском обществе можно выделить три группы населения: воинов (древнее индоиранское название воина «ратайштар» — «стоящие на колеснице»); сословие жрецов, атрибутами которых была жертвенная чаша и особый головной убор, и сословие саков-общинников, «восьминогих», т. е. имеющих двух волов для запряжки в плуг. Каждому из названных сословий соответствовали свои традиционные цвета. Воинам подбирали цвета красные и золотисто-красные, жрецам — белый, общинникам — желтый и синий. Особо следует остановиться на фигурах вождей и царей. Скорее всего, вожди сакских племен были представителями воинского сословия. Греки называли их басилевсами — царями. Атрибутами воинов и царей были лук со стрелами. Свой лук царь передавал сыну и наследнику, поэтому лук и стрелы клали в могилы воинов и царей. Умение виртуозно владеть луком должно было быть прерогативой царя. Не случайно стрельба из лука и умение точно поражать цель проверялись на всевозможных празднествах, а самый меткий стрелок по древней традиции получал на время таких празднеств право повелевать людьми. В то же время царь проводил первую борозду на весенней пахоте, он же был по традиции и воспитанником пастуха, что демонстрировало его связь с народом. Царь принадлежал к сословию воинов, он же был и избранником богов, посредником между небом и землей, центром мира, носителем земного процветания. От его физической мощи и духовной энергии зависело благосостояние народа. Он был воплощением всех слоев народа. Археологические материалы подтверждают деление сакского общества на сословия, или группы. Это заметно, прежде всего, по разнице в размерах погребальных курганов. В могильнике Бесша-тыр особенно четко видна принадлежность огромных курганов — вождям, средних — воинам и мелких — рядовым общинникам. В центре могильника Уйгарак находились большие курганы вождей и знатных воинов с богатым набором вооружения — луками, стрелами, топорами, клевцами. В восточной части располагались захоронения жриц с каменными жертвенниками, зеркалами и кусками охры и в западной части — бедные могилы рядовых общинников. Вместе с находками сакской письменности в кургане Иссык это свидетельствует о существовании у саков раннеклассового общества и, видимо, государства.
Jake: Искусство и мифология саков Исследователи сакского искусства считают, что оно было тесно связано с искусством Ахеменидского Ирана и Бактрии, с одной стороны, и искусством Китая эпохи Чжоу и Хань — с другой. В науке существуют разнообразные предположения относительно места и времени формирования сакского искусства «звериного стиля». Раскопки последних лет на поселении Баба-джан и святилище Сурх-Дум дали новые образцы луристанских бронз: бронзовая булавка с фигуркой припавшей к земле пантеры, точильный камень с ручкой в виде головы барана, стилизованные головы орлов, фигуры хищников, оленей в «летящем галопе», коней, верблюдов. Однако, как полагают исследователи, сакское искусство нельзя сводить только к луристанскому — это два самостоятельных художественных стиля. Скорее всего, в начале I тыс. до н. э. на территорию современного Ирана стали проникать ираноязычные племена, под влиянием которых распространился ряд обычаев, новые типы вооружения и конского снаряжения. Вместе с иранцами и появились новые сюжеты в искусстве. В то же время, иранцы, познакомившись с культурой Ассирии, Элама, Урарту, восприняли достижения их цивилизации. У них иранцы позаимствовали некоторые черты композиции и стиля. Так сложилось искусство Ахеменидского Ирана, которое оказало сильное воздействие на искусство саков. А познакомились саки с искусством этих государств во время своих переднеазиатских походов. После разгрома их царства мидийским царем Киаксаром, вернулись домой и унесли с собой многие образцы изобразительного творчества. При раскопках кургана Аржан в Туве — огромного сооружения диаметром 120 м и высотой 3 м, под насыпью кургана археологи обнаружили сложные деревянные конструкции: в центре находился сруб из огромных бревен лиственницы размерами 8 х 8 м, внутри которого стоял еще один сруб размерами 4,4 х 3,7 м. В нем в деревянной колоде был погребен вождь, а рядом лежали останки еще нескольких мужчин — родственников и сподвижников вождя, видимо, добровольно последовавших за ним в потусторонний мир. Вокруг по радиусу были поставлены срубы, в которых захоронены 160 коней в парадном снаряжении. Останки еще многих коней были найдены в кольцевых захоронениях, за пределами кургана. Все кони были светлой и рыжей масти, т. е. цвета царей и жрецов. Курган был разграблен в древности, но многое досталось и на долю археологов: самая большая в мире бронзовая бляха в виде свернувшейся в кольцо пантеры или, скорее, барса, фигурки горных баранов, кинжал с ручкой в виде фигурки кабана, золотая гривна, наконечники стрел. Курган датируется VIII в., а найденные в нем предметы сакского искусства являются самыми древними. Это позволяет предположить, что сакский звериный стиль появился в азиатских степях. Это тем более реально, что здесь для него имеются истоки. Уже в эпоху бронзы местные мастера изготавливали фигурки животных. Известны наскальные рисунки, изображающие оленей, быков. Также в конце II — начале I тыс. до н. э. формировалось искусство, которое, однако, еще не было «звериным стилем». Искусство «звериного стиля» сформировалось под влиянием южных традиций, с которыми саки познакомились во время походов в Переднюю Азию и Иран. Именно тогда отсюда к сакам пришли образы льва, льва-грифона, «древа жизни». Эти образы вписались в число местных животных, среди которых были олень, баран, верблюд, снежный барс, тигр, орел. Все перечисленные образы не были только украшениями, саки вкладывали в них определенное содержание. Ювелирное искусство достигло у саков высокого совершенства. Мастера- художники были знакомы с литьем, штамповкой золота и могли изготавливать удивительные по изяществу, композиционному построению изделия из золота, серебра, бирюзы, которые украшали человека и его одежду, сбрую коня, предметы быта. Это гривны, украшенные мордами животных, кольца, серьги с подвесками из граната и бирюзы, наборные пояса с золотыми бляхами, бляхи- нашивки на одежду. Сакское ювелирное искусство наиболее полно представлено в кургане Иссык, по материалам которого удалось получить представление об одежде знатных саков, украшениях, которые они носили, оружии, с которым они шли в бой. В ювелирном искусстве широко использовали способ обкладки листовым золотом фигурок и украшений, вырезанных из дерева. О том, что обработка дерева и резьба по нему были у саков очень развиты, свидетельствуют деревянная посуда, деревянные фигурки зверей и животных, различные застежки. Наряду с резьбой по дереву развивалось ремесло, связанное с обработкой кости и производством костяных поделок — застежек, пряжек, пуговиц. Уже отмечалось, что сакские мастера вытачивали и вырезали из мягких пород камня великолепные жертвенники, украшая их богатым резным орнаментом. Из цветного камня — сердолика, халцедона, агата, бирюзы сакские ювелиры изготавливали бусы. Саки, как и другие народы, поклонялись силам природы — солнцу, ветру, грозе, грому, которые представлялись им в образе богов. А боги, по их понятиям, воплощались и в фантастических зверей, птиц и животных, таких, как крылатые кони, конегрифы, Популярность этих образов в мифологии и фольклоре вызвали к жизни своеобразный «звериный стиль» в искусстве евразийских степей. Конь в мифологии саков связывался с солнцем и огнем. Верховное божество Митра, который сотворил мир, выезжал, согласно «Авесте», на четверке лошадей. К коням имели отношение боги Сурья, Яма, Агни, Индра. Изображения крылатых коней на головном уборе царя из кургана Иссык — это солнечная колесница. Образ крылатого коня как образ солнца есть в мифологии других народов. У греков крылатые кони влекли по небу колесницу солнечного бога Аполлона. Изображения хищных орлов тоже были символами бога солнца. В представлении индоиранских народов солнце предстает в виде колесницы с одним колесом, которую мчат по небу четыре коня или четыре орла. Саки имели свое понятие об устройстве мира (космоса). Порядок в космосе представлялся понятием арта, который ассоциировался с Солнцем, движением солнечной колесницы. Порядок в космосе, гармония, организаторами в которых были боги Митра, Варуна, Индра, модель мира представлялась как сочетание трех миров — подземного мира — низа; середины — земли, и верхнего — неба. У мира было четыре стороны — правая, левая, передняя и задняя. Примером символического представления саков о космосе является головной убор сакского царя из Иссыка. Орнаменты на нем разделены на три вертикальных яруса. Колпак по кругу обрамляет изображение цепи золотых гор и деревьев. У подножия гор помещены «земные звери»: тигры, козлы. На вершинах — птицы, крылатые тигры. Орнаментальный фриз означает мировой горный хребет, по представлениям саков, окружавший мир со всех сторон. Орнамент символизирует трехчастную организацию мира снизу вверх: подземный мир — земля — небеса. На четырех крестообразно расположенных точках кольцевых фризов помещены изображения зверей — охранителей сторон света; востока и запада, севера и юга. Впереди головного убора имеется солнечная эмблема — символ всего космоса в целом: четыре крылатых коня и четыре золотых стрелы. Это своеобразный знак власти над всеми тремя мирами и четырьмя углами света, которые солнце обходит на своем пути. Переднюю сторону саки считали восточной стороной света, заднюю — западом. Возложение такого колпака-короны осмысливалось как передача вождю власти над всем мифологическим Космосом. Вождь олицетворял ось вселенной, ее центр, и все символы на его одежде это мифологическое представление. В целом, сакский, или сакско-скифский «звериный стиль» сложился как закономерное выражение мировоззрения сакских племен, как воплощение в изобразительном искусстве их мифологии, как особая знаковая система для выражения идеологии кочевников.
Jake: Сакский племенной союз С начала II тысячелетия до н.э. на территории Казахстана жили арийские племена, которые относились к индоевропейской языковой и культурной общности. В I тысячелетии до н.э. их преемниками стали саки. В эпоху раннего железа наряду с археологическими памятниками - курганами, могильниками, поселениями появились письменные источники о древних насельниках Казахстана. Это персидские источники и прежде всего Авеста - проповеди Заратустры, основоположника зороастризма - древнейшей религии мира с верой в единого бога, самой древней из мировых религий откровения, религий, полученных пророком от Бога. Зороастризм во многом повлиял на иудаизм, буддизм, христианство, ислам и был господствующей религией величайших цивилизаций древности и средневековья. Заратустра - арий из рода Спитамы жил между 1500-1200 годами до н.э., по другим данным - в начале I тысячелетия до н.э., или в промежутке VIII - VI веков до н.э., или более неопределенно - в конце 11 - начале I тысячелетия до н.э. в степях Казахстана к востоку от Волги. В Авесте кочевые племена, населявшие степные просторы севернее бактрийцев, согдианцев, хоремийцев, то есть Казахстана именовались "туры с быстрыми конями". В древнеперсидских текстах те же племена назывались именем сака, или саки. Например, две с половиной тысячи лет назад была сделана Бехистунская надпись иранского царя Дария I, где народы жившие к северу от Сырдарьи названы саки. В персидских источниках назывались имена сакских племен и групп племен. В их числе саки парадарайя - заречные (заморские) саки, тиграхауда - носящие остроконечные шапки, обитавшие в низовье Сырдарьи и Амударьи, хаомоварга - изготавливавшие напиток хаома, обитавшие в Прибалхашье, аримаспы - стерегущие золото грифов, расположившиеся на Алтае и в Восточном Казахстане. Сведения о древних насельниках Казахстана содержатся в античных источниках в трудах древнегреческих и римских летописцев. И прежде всего в "Истории" "отца истории" Геродота, написанной в конце 40-х, начале 30-х годов V века до н.э., состоявшей из 9 книг, где в 4-ой книге описывались племена Евразии, в том числе и Казахстана. Так же сведения по истории Казахстана содержатся в работах Полибия, Плиния, Птолемея, Стробона. Древнегреческие и латинские источники саков называли скифами, упоминали имена племен: массагеты в междуречье Сырдарьи и Амударьи, савроматы (позднее сарматы) - на западе Казахстана, а также исседоны, аргипейи, саракаулы и другие. Это были племена одной культурной общности, которая сложилась на степных просторах от Хуанхэ до Дуная, они составляли единый, родственный по языку и этнокультурному складу массив племен и родоплеменных подразделений. Саки были достойными соперниками таких могучих держав как персидское государство Ахеменидов, Ассирия, Урарту. Сведения о саках содержатся в Библии. Имеются сведения о сакской царице Зарине, успешно сражавшейся с мидянами за первенство над Парфией. О походе персидского царя Кира в 530 году до н.э. против саков за Амударью, когда персы потерпели сокрушительное поражение от массагетов под руководством царицы Томирис, сам Кир погиб в сражении. Преемником Кира стал Дарий I, который в 519 году до н.э. совершил поход против саков, "носящих остроконечные шапки". Известно имя вождя саков Скунха, который оказывал сопротивление персам. В 518 году до н.э. Дарий I опять совершил поход против саков. По сведениям древнегреческого историка Полиена во время похода сак по имени Ширак изуродовал сам себя, представился обиженным соплеменниками, вошел в доверие к персам и завел их в безводную пустыню, где большинство участников похода погибло. Саки древнего Казахстана играли важную роль в мировой политике того времени, были активными участниками исторических событий. Так, в составе персидского войска Кира саки участвовали в войне с мидийским царем Крезом. При Дарий I саки входили в его могучую гвардию в число так называемых "десяти тысяч бессмертных". Они сражались на стороне персов в греко-персидских войнах. В битве при Марафоне в 490 году до н.э. саки находились в центре боевого построения персов. В битве при Фермопилах в 480 году до н.э. саки в составе войска Ксеркса сражались против спартанцев царя Леонида. В 331 году до н.э. в битве при Гавгамелах Александр Македонский (Искандер Зуль-Кариайн - Двурогий) ученик древнегреческого философа Аристотеля окончательно разбил войско Дария III и стал владыкой Азии. Но на завоевание Средней Азии - территории саков понадобилось три года с 331 по 327 годы до н.э., то есть столько же времени, сколько он потратил на завоевание всей империи Ахеменидов от Эллады до Индии. Известно имя вождя саков Спитамена, который три года вел партизанскую войну с македонянами. Не смотря на все усилия Александра Македонского, саки, жившие за Сырдарьей сохранили свою независимость и фактически остановили продвижение македонян на восток. Часть саков стали союзниками Александра в его походе на Индию. В эпоху саков окончательно происходит становление скотоводческого хозяйства. Сакское общество не было однородным. На его высшей ступени были "цари", обладавшие немалой властью, они решали вопросы войны и мира, посылали послов, заключали союзы, возглавляли войска. Существовал "царский" род, из которого были наследственные правители. Важную роль в сакском обществе играла военно-племенная аристократия. В эпоху саков сформировались особенности номадов Великой Степи, отличавшие их от других народов Востока. Здесь не было чиновников, характерных для земледельческих цивилизаций, основную роль в управлении общества играли родовые предводители, каждый сакский мужчина был свободным и полноправным человеком. Скопления сакских могильников обнаружены на берегах Таласа, Чу, Или, в предгорных зонах Кыргызского, Заилийского, Джунгарского Алатау, в долинах Кегеня и Нарынкола. Наиболее известный памятник - Курган Иссык, расположенный в 50 км восточнее Алматы в предгорьях Заилийского Алатау. Его открытие было сделано в 1969 году. В кургане диаметром 60 м, высотой более 7 м было обнаружено погребение "Золотого человека", датированное V веком до н.э. Культура саков достигла высокой степени развития. Главным компонентом в искусстве саков был "звериный стиль", сложившийся в VII - VI веках до н.э. и получивший распространение среди племен Сибири, Казахстана. Средней Азии, юга Восточной Европы. Это образы различных животных, которыми оформлялись предметы быта, одежда, посуда, оружие. Многие элементы материальной культуры саков стали достоянием современных народов. От саков заимствованы длинные штаны и короткий кафтан, к которым восходят брюки и пиджак, составляющие основу современной мужской и женской одежды. К сакам восходят также мягкие кожаные сапоги и войлочная островерхая шапка - прообраз казахского колпака. Ярким представителем сакской культуры является Анахарсис - философ, живший в VI веке до н.э. На Анахарсиса "скифа сына Гжура и брата Кадуифа, скифского царя, по матери же эллина и оттого владевшего двумя языками" ссылался в "Никомаховой этике" Аристотель. Анахарсису посвящен специальный раздел в книге Диогена Лаэртского "О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов". Он был другом афинского архонта Солона. Известно его письмо царю Лидии Крезу. Эпоха саков показывает, что Великая Степь - степная часть Центральной Азии представляла собой самостоятельный очаг цивилизации между Дунаем и Китаем. Этот очаг цивилизации Великой Степи синтезировал в себе особенности различных вариантов возникновения цивилизаций, с одной стороны, он возник в регионе, где протекают великие реки Центральной Азии Амударья и Сырдарья и семь южно-казахских рек подобно тому, как возникли цивилизации в долинах Нила, Тигра и Евфрата, Инда, Хуанхэ. С другой стороны, он расположен на стыке Европы и Азии, подобно тому, как возникли цивилизационные очаги на континентальных перекрестках в Греции, Малой Азии, Восточном Средиземноморье, Северной Месопотамии. Этот очаг цивилизации с момента возникновения изначально отличался этнокультурной подвижностью своих элементов, но вместе с тем устойчивостью изначальной цивилиэационной константы, ее способностью к адаптации с другими элементами. ИСТОРИЯ КАЗАХСТАНА Пособие для студентов, 1998 г.
DarkTempteition: Могу посоветовать один интересный источник вот: http://www.history-library.com/index.php?id1=1 всего хорошего !
полная версия страницы