Форум » Религия. Культура. Обычаи. Быт » Социальный строй и политико-правовое устройство казахского общества в XVII - начале XIX вв » Ответить
Социальный строй и политико-правовое устройство казахского общества в XVII - начале XIX вв
Jake: Социальный строй казахского общества Жузы. С начала XVII в. важнейшей характерной чертой казахского общества становится его разделение на жузы. В Казахстане еще в раннем средневековье определились три основных хозяйственных района, в значительной мере обособленных друг от друга: Жетысу, Северный, Восточный и Центральный Казахстан, Западный Казахстан. Каждый из них включал в себя определенные кыстау и жайляу, обеспечивавшие при содержании скота на сезонных пастбищах кочевой кругооборот в течение всего года. Жуз - это хозяйственный и географически относительно обособленный район, населенный группой общин, который до образования казахского этноса являлся территорией племенного союза. Само слово "Жуз" означает "Часть", "Сторона". В основе образования жузов лежало объединение отдельных родов и племен в племенные союзы. С древних времен Жетысу являлось одним из главных центров этногенеза складывавшейся казахской народности. В XVI в. эта обособленность Жетысу сохранилась, как и многие пережитки и традиции прошлого. Казахские роды, кочевавшие здесь, получили название Улы жуза, то есть Старшего (или Большого) жуза. Старший жуз населяли усуни, канглы, дулаты, албан, суан, жала-иры, сиргели, ошакты и др. объединения, большая часть которых по своему происхождению была связана с древнейшими насельниками Жетысу. В русских источниках Старший жуз назывался иногда Уйсуньской Ордой и Большой Уйсуньской Ордой. Другой обособленный район кочевания находился к северу от Жетысу. Здесь основные зимовки располагались в районах Сыр-дарьи, Каратау и Моюнкум, а летовки - по притокам рек Тобыла, Есиля, Нуры, Сары-Су, в районах Центрального Казахстана. На этих обширных землях обитали основные объединения Среднего жуза: кыпчаки, аргыны, найманы, кереиты, конраты, уаки. В образовании казахского народа наиболее важна роль кыпчаков, имя которых носили многие века племена, кочевавшие на территории от Ертисадо Тена (Дешт-и-Кыпчак). Однако синонимом Среднего жуза стало наименование союза Аргын. Уже в XVII в., как и сей-< час, аргыны составляли значительное число жителей Среднего жуза. В начале XIX в. объединение конрат отделилось от Среднего жуза и попало под влияние Бухары и Коканда. В Западном Казахстане также был свой, относительно замкнутый район зимовок и летовок. Зимние пастбища находились в низовьях Сырдарьи, Жаика, в районе слияния Ыргыза и Торгая, и в других местах, а летние - по притокам Жаика, в верховьях Тобола, по Ыргызу, в Мугоджарских горах. Здесь сложился Киши Жуз, т.е. Младший жуз. Кочевое население Младшего жуза было связано с оседлыми районами Едиля и Жаика. Большинство населения Младшего жуза составляли общины, входившие ранее в состав Ногайского государства, как, например, алшин. Не случайно поэтому Младший жуз сначала назывался Алшын. Младший жуз сложился из различных общин и отделений. В него входили три основных объединения: жет1 ру (семь родов) -табын, тама, жагалбайлы, кердери, кереит, телеу, рамадан, алимулы-каракесек, шомекей, кете, тоткара, карасакал, шекти, байулы-адай, жаппас, алчин, алаша, байбакты, бериш, маскар, таз, есентемир, ысык, кызылкурт, шеркеш. Язык населения всех трех жузов являлся общим, прослеживаются некоторые различия в говоре. Были также некоторые отличия в бытовом укладе в одежде, утвари, фольклоре. Таким образом, обособленность отдельных районов Казахстана, проявившаяся в образовании жузов, основывалась на особенностях экономических и географических условий этих районов, на связи кочевого скотоводческого хозяйства различных районов Казахстана с определенными оседло-земледельческими центрами, что, в свою очередь, приводило к объединению кочевавших общин. Внутри жузов сохранились подразделения людей на общности: союзы (тайпа), объединения (ру), ассоциации (ата) и общины (аул), которые составляли часть жузов и возглавлялись, как правило, собственными правителями (биями, батырами, т.е. выходцами из этих групп). Объединения и общины являлись формой не этнической, а хозяйственно-политической общности ее членов. "Родовые" кличи (ураны) и знаки (тамги), а также традиции, сказания и общие места погребения предков являлись атрибутами обособленности, относительной автономности объединений. Во главе жузов стояли бии. Социальные отношения. Сам по себе процесс скотоводческого производства - это одомашнивание скота и выпас его на пастбищах, а также последующая обработка получаемых продуктов хозяйства. Скот и земля в равной мере участвуют в производстве как основные средства. Кочевник одинаково проявляет заботу о животных и о земле, поскольку только земля в конечном счете гарантирует благосостояние скотовода. Одной из самых ранних форм собственности являлась собственность на скот, это явление способствовало углублению имущественной и социальной дифференциации. В то же время само многообразие фактов не дает никакого намека на существование у казахов частной собственности на землю. Тем более маловероятно фактическое утверждение о существовании у казахов феодальной собственности на землю. В среде кочевников ни в древние времена, ни в новое время не было такого явления, как монопольная собственность одной какой-то социальной группы на землю и даже на скот. Вплоть до эпохи разложения кочевничества отсутствие частной собственности на пастбища определялось спецификой производственных отношений и характером производства. Кочевничество могло существовать лишь до тех пор пока большая часть народа имела возможность беспрепятственно вести экстенсивное кочевое хозяйство, было способно кочевать. В основе своеобразных социальных отношений кочевников лежит противоречие между такими явлениями, как частная собственность на скот, и коллективная, т.е. общинная собственность на землю. Социальная организация казахского общества покоилась на самых разнообразных явлениях и связях. Многочисленные генеалогические, общинные, военные, потестарные, культурные и другие связи общественной организации лежали в основе единства и целостности данного социума. Традиционная общественная организация казахов представляется в первую очередь как сочетание общинных групп. Основной интегрирующей линией является традиция генеалогического родства, она же обычно служит идеологическим основанием существующих социальных отношений. Вместе с тем, генеалогические связи не всегда отражают степень действительного родства, зачастую исходя из фиктивного родства, выработанного в процессе слияния чужеродных групп в племенную структуру. Крупные группы, даже этнос, в представлениях самих казахов являлись результатом сегментации одной первоночальной семьи. В низших ячейках социальной организации действительно незыблемо соблюдались кровно-родственные принципы. Такие семейно-родственные группы обыкновено называют в литературе патрони-миями. Патронимии представляют коллективы близких родственников, связанных общностью хозяйственных интересов. Именно в патронимиях кочевник находит защиту, помощь, она играет важную роль в социализации личности. Объединение разнородных групп приводило к составлению искусственной генеалогии, поэтому в действительности большинство объединений были сложносоставными образованиями, формировавшимися исторически. Можно предположить, что основной причиной возникновения союзов различных уровней все же являются хозяйственные интересы, что дает основание отождествлять "генеалогические связи" с соседско-общинными. Социально-экономические отношения, существовавшие в кочевых обществах, были весьма своеобразными. Их нельзя сравнивать с первобытным эгалитаризмом, в то же время ряд причин очень тормозил формирование классов. Так, например, в традиционном казахском обществе сосуществовали три большие социальные группы. Определяющим фактором служило не имущественное положение, асоциальный статус. Высшим сословием в социальной структуре являлось сословие ак-суйек (белая кость), в которые входили торе и кожа, не входившие в систему жузов. Торе - потомки Чингис хана, по праву рождения приобретали титул султана и право занимать ханский престол. Султаны были избавлены от телесных наказаний и не подлежали суду биев, наказать их мог только хан или старший из султанов. Кожа считались потомками первых проповедников ислама и пользовались огромным авторитетом среди казахов, хотя их права не были так широки, как у торе. Среднее сословие - кара-суйек (черная кость) было наиболее многочисленное - это семьи, ведущие самостоятельное хозяйство. Они были основной силой объединения, отстаивали его независимость и свободу. Потребность сохранения военно-политической организации, основанной на общинной структуре, вела к регулированию ограничения эксплутации основной массы элитой. В среде черной кости выделялось несколько групп, имевших профессионально-административный характер. Это-бии и батыры. Бии - наиболее авторитетные люди в степи, исполнявшие административные и судебные функции в своей общине. Бием могли стать только люди, хорошо знающие обычное право и пользующиеся авторитетом среди народов, поэтому должность бия не была наследственной. Батыры-военачальники выдвигались обычно во время военных столкновений и возглавляли ополчения объединений. Самую низшую сословную группу составляли кулы - рабы. В рабство попадали в основном военнопленные из других народов -туркмены, русские, кыргызы, ойраты и др. Казахов нельзя было обращать в рабство. Кулы входили в состав общины, занимались самой тяжелой и грязной работой.Права рядового общинника на них не распространялись. В целом институт рабства не был сильно развит. Таким образом, необходимо сделать вывод о том, что казахское общество в большинстве своем было социально однородно (аксуйек и кулы составляли незначительный процент населения). Классовой дифференциации не было, отсутствовала классовая борьба, что являлось причиной стабильности социального устройства казахского общества. Эта стабильность стала нарушаться только в конце XVIII-начале XIX в. в связи с колониальной политикой России.
Ответов - 4
Jake: Политико-правовое устройство Казахского ханства в XVII в. Политическая система казахского общества. Политическая система казахов состояла из нескольких уровней. Первый регулировал отношения внутри общин, власть держалась только на авторитете правителя общины. Следующий уровень представляется нам в виде сложной иерархии общин. Основное население в этой иерархии занимало места соответственно степени генеалогического родства, начиная от мелких патронимических групп до крупных союзов племен. Эта структура, выраженная в категориях родства, привела к осознанию всех общественных связей через родственные отношения и тем самым способствовала зарождению целостного этнического самосознания. Особенность этого уровня в том, что отношения властвования и отношения родства тесно переплетены. Самый верхний уровень представлял собой собственно государство. Термином "государство" обозначен особый тип социальных явлений, характеризующийся следущими основными чертами: 1) отношением власти и подчинения; 2) наличием юридического порядка; 3) использованием насилия политической элитой; 4) относительным постоянством; 5) наличием постоянных институтов власти. Составными элементами государства являются территория, население и власть. Основным субъектом политических отношений в Казахском государстве были общины. Их влияние на принятие политических решений определялось положением в иерархии общин, основанной на вымьшленной генеалогии. Общины объединялись в такие же жестко ранжированные ассоциации и объединения вплоть до жузов. Жузы также делились на великий (Улы Жуз), средний (Орта Жуз) и младший (Киши Жуз). При этом самое "младшее" объединение Великого Жуза считалось "старше" самого "старшего" в Среднем Жузе и т.д. Положение общины в иерархии учитывалось в случаях: 1. Определение места в боевом порядке. 2. При разделе боевой добычи. 3. Вхождения в дом и размещения по местам. 4. При открытии торжества. 5. При предоставлении качества предлагаемого на празднестве кушанья. Традиционное казахское государство было основано на двойной труктуре власти. В нем параллельно сосуществовали две власти - авторитетная и аристократическая. Первая основывалась на традициях, обычаях, авторитете правящей элиты открытого типа. Здесь постоянно происходил приток новых представителей из масс, поскольку основными критерями было не происхождение, а опыт и авторитет. Ярким примером этого типа власти является власть биев и родоначальников у казахов. Аристократическая власть опиралась на элиты закрытого типа, которые не допускали в свои ряды новых членов. Это власть чингизидов - торе. Наибольшую степень консолидации кочевые государства получали при успешной экспансии на соседние земли или при необходимости обороны от внешней опасности. Поэтому правящее сословие сэои устремления направляло в основном на внешнюю политику. Успешная экспансия в той или иной мере обеспечивала не только благосостояние аристократии, но и стабильность власти. Она приводила к смягчению или разрешению внутренних конфликтов в этом обществе. С другой стороны, одним из условий нормального существования кочевых государств являлось наличие в нем оседло-земледельческих и городских окраин. Вхождение оседло-земледельческих регионов в состав государства оказывало воздействие и на кочевников. В степи возникали политические центры-города, появлялись ремесленные и торговые поселения. Среди массы кочевников усиливалась тенденция к некоторой оседлости. В этой связи следует подчеркнуть роль присырдарьинских городов и земледельческой округи, находившихся долгое время в составе казахских ханств. Только в политике управления этим оазисом казахская государственность отлилась в сравнительно прочные и устойчивые формы. Наличие оседлого городского компонента для казахских ханств было прогрессивным явлением, способствовавшим его укреплению. Среди факторов, обеспечивающих существование и развитие городов, особая роль принадлежит сильной центральной власти. В свою очередь города не противодействовали общегосударственным явлениям, а являлись проводниками их во всех частях страны. Жетi Жаргы. Изменения политической структуры вызвали настоятельную необходимость переработки и правовой базы организации казахского общества. Эта работа проводилась весь XVIIB. и при хане Тауке нашла свое закрепление в своде законов "Жетi Жаргы" (Семь Установлений). Разработан был этот свод при участии известнейших биев в начале XVII в. и включал в себя следующие основные разделы: 1. Земельный Закон (Жер дауы), в котором обговаривалось решение споров о пастбищах и водопоях. 2. Семейно-брачный закон, где устанавливался порядок заключения и расторжения брака, права и обязанности супругов, имущественные права членов семьи. 3. Военный Закон, регламентирующий отправление воинской повинности, формирование подразделений и выборов военачальников. 4. Положение о судебном процессе, обговаривающее порядок судебного разбирательства. 5. Уголовный Закон, устанавливающий наказания за различные виды преступлений кроме убийства. 6. Закон о куне, устанавливающий наказания за убийства и тяжкие телесные повреждения. 7. Закон о вдовах (Жесiр дауы), регламентирующий имущественные и личные права вдов и сирот, а также обязательства по отношению к ним общины и родственников умершего. Кроме "Жетi Жаргы" продолжал использоваться в качестве источника права и "Кодекс Касыма", особенно в области международного права. Своеобразными дополнениями к кодексам были положения съездов биев - "Ереже", и "Билер сезi" - рассказы, содержащие сведения о практике суда биев - судебном преценденте. Судопроизводство было основано на обычном праве - адате и мусульманском праве - шариате. Судебная функция была в руках биев-родоправителей. Особо сложные дела рассматривались съездом биев. В разбирательстве некоторых дел принимали участие султаны и хан. За разбор дел бии, султаны и хан получали вознаграждение - бийлик, ханлык, а также различные подарки. Если ответчик уклонялся от суда или исполнения его решения, то истец имел право произвести барымту (насильственный угон скота). Право на собственность-основной институт казахского права. Пастбища и пашни принадлежали роду, общине, скот был в семейной собственности. Особенно строго разграничивались зимние пастбища и орошаемые пашни. Институты обязательного права включают в себя договоры купли-продажи, займа, найма, хранения и караванной перевозки. В казахском праве существовали и такие своеобразные институты обязательного права, как жылу, журтшылык, асар и т.п. Брачное право казахов соответствовало экономическому базису. Основной формой брака был индивидуальный брак (моногамия). Среди имущего сословия получила распространение также полигамия (многожество). Одной из особенностей семейно-брачных отношений являлось аменгерство - обычай, по которому жена умершего переходила к брату мужа. Был установлен запрет брака между родственниками до седьмого колена. Каждый взрослый сын имел право на часть имущества отца. По достижении определенного возраста сыновей выделяли в самостоятельное хозяйство (отау). Все хозяйство отца после смерти доставалось младшему сыну (шанырак, иесi). В казахском обществе XV-XVII вв. еще не было разграничений между гражданским правом и уголовным. Понятие преступления сливалось с понятием дурного поступка (жаман ic), греха (куне). В уголовном праве существовал закон возмездия (кровная месть). В большинстве случаев кровная месть заменялась выкупом (кун). За некоторые преступления налагались штрафы. Согласно "Жетi Жаргы", уголовная ответственность обычно распространялась лишь на непосредственного виновника, вместе с тем широко был распространен принцип коллективной ответственности общины. Так, если ответчик на суд не являлся или не выплачивал положенного куна, то штраф взыскивался со всей общины. В таком случае членам общины предоставлялось право поступать с ответчиком по своему усмотрению. Такой меры наказания, как лишение свободы у казахов не существовало, не было и тюрем. В целом исследователи отмечают гуманность казахского уголовного права. Лишь в крайних случаях применялась смертная казнь. Таким исключением являлось изнасилование и кража чужой жены. Никаких специальных органов для исполнения приговора не было. Это право передавалось истцу.
Jake: ПОЛИТИЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ КОЧЕВОГО КАЗАХСКОГО ОБЩЕСТВА Ирина ЕРОФЕЕВА старший научный сотрудник Института истории и этнологии Министерства науки - Академии наук Казахстана, канд. историч. наук. Основы организации кочевого общества Сложившаяся на протяжении многих столетий социальная организация кочевников - казахов представляет собой сложную систему разнообразных объединений индивидов, возникающих на базе широкой общности экономических и внеэкономических интересов всего многообразного спектра человеческих взаимоотношений. Стабилизирующим фактом этой социальной системы являлся динамичный баланс: а) природно-географических условий экосистемы, выражавшихся в лимитирующей роли среды обитания; б) социально-экономических процессов, определяющих дисперсную организацию материального производства и рассредоточение относительно небольших социально-хозяйственных организмов по всему кочевническому ареалу; и в) развитие интеграционных тенденций среди населения, обусловленных совокупностью различных обстоятельств внеэкономического характера. В результате взаимодействия указанных процессов обеспечивалась определенная структурная целостность кочевого социума и его самовоспроизводство. Процессы социальной интеграции и властного доминирования имели в кочевом обществе сложную многоуровневую природу. Среди множества различных уровней объединения кочевников в иерархически взаимосвязанные социально-культурные комплексы современные этнологи Г.В. Марков и Н.Э Масанов выделяют четыре: 1)кооперацию труда и непосредственных производителей с целью функционирования системы материального производства и самообеспечения индивидов; 2) накопление материальных богатств и разрастание имущественной дифференциации среди кочевников, предполагавшей привлечение малоимущих лиц в качестве тягловых сил к хозяйственной деятельности субъектов-собственников; 3) интеграцию скотоводов во внеэкономической сфере, порождаемой необходимостью совместного проживания, защиты имущественных и прочих интересов, регламентации внутри и меж-общинных отношений; 4) интеграцию номадов и совместную организованную деятельность в общих интересах во внешнеполитической сфере (оборона, военный набег, экспансия). Два первых уровня объединительных тенденций охватывали прежде всего систему материального производства казахов-кочевников, в результате чего обеспечивалась максимальная устойчивость возникавших в ее недрах первичных социальных организмов. На этих уровнях потребность индивидов к объединению реализовывалась в виде скотоводческой общины, которая функционировала главным образом на основе единства интересов и целей, формировавшихся в процессе совместной производственной деятельности и распределения наличных средств и продуктов труда. В источниках отмечается: "У киргизов (т.е. казахов - И.Е.) владение землей общинное, каждый род и отделение имеют свой определенный участок, на этом пространстве каждый из родовичей может иметь свои пашни, летовки и зимовки; но род ревниво следит за тем, чтобы никто из другого отдела не занимал их земель" (Живописный альбом народов России. Сиб. 1880г. С.330.). Существование общины обуславливалось необходимостью трудовой кооперации скотоводов для осуществления всех этапов производственного процесса, который предполагал объединение усилий большого количества людей. Функционирование кочевой общины в значительной мере опосредовалось посезонным ритмом выпаса скота. В зависимости от различий в характере кочевания в разные сезоны года в Казахстане сложились два типа общины. В зимний, ранневесенний и осенний периоды получила развитие так называемая минимальная община, размеры которой (5-6 хозяйств) обычно соответствовали средней величине зимней отары овец (300-400 голов). Размеры общины в эти времена года определялись количеством скота, способного прокормиться на прилегающих к зимовке пастбищных угодьях и в максимальной степени зависели от продуктивности кормов на этой территории. Пастбищные участки, располагавшиеся в радиусе 2-4 км от зимовки, находились в собственности данной общины, которая являлась не только формой кооперации труда и самих индивидов, но и единицей землевладения и землепользования. Второй тип общины имел место в теплый период года, когда кочевники объединялись в более крупные хозяйственные группы преимущественно на основе интересов наиболее рационального обеспечения скота водой. Размеры расширенной общины (аул, подрод, отделение) определялись в этом случае не столько ее зависимостью от емкости пастбищных угодий, сколько от обеспеченности животных водными источниками. Поэтому она обычно представляла собой объединение двух-трех минимальных общин. На основе их общей потребности в урегулировании вопросов водопользования у кочевников складывались отношения собственности на водные источники. Присваивая тот или иной водный источник, расширенная община фактически присваивала территорию вокруг данного водоема. Следовательно, она не только регулировала производственные процессы в сфере кочевого скотоводства, но и являлась субъектом землепользования. В свою очередь, расширенная община входила в более широкую социальную группу, которая регулировала отношения разных общинных групп по поводу системы землепользования, распределения пастбищных угодий и водных источников, координации маршрутов кочевания. Эта социальная группа известна в исторической литературе под названием "род", "патронимия", "пастбищно-кочевая община". Она являлась непосредственным собственником всех пастбищных угодий, на которых в летнее время сосредоточивались составляющие ее части. На уровне этой ассоциации общин реализовывались функции внеэкономического регулирования межообщинных отношений по поводу земли и воды, а потому она фактически осуществляла регламентацию всей системы кочевания (Масанов Н.Э. Специфика общественного развития кочевников-казахов в дореволюционный период; историко-экологические аспекты номадизма . Автореферат дис. доктора истор. наук. М.1991. с.27-28; Ерофеева И.В. Социально-экономическое развитие казахского в XVIII-сер.XIX вв. // История Казахстана с древнейших времен до наших дней (очерк). Алматы. 1993.с. 191-192.). Внутри общины во всех ее структурных звеньях (аул-подрод, отделение, род) функцию регулирования производственных циклов кочевого скотоводства, отношений собственности на водные источники и скот, посреднические обязанности при оказании материальной помощи сородичам, а также арбитраж и контроль осуществляли бии и родоначальники-старшины, составлявшие фундамент всей социальной стратификации казахского общества. В отличии от процессов концентрации и накопления материальных и людских ресурсов, порождаемых преимущественно экономическими факторами, два последних уровня интеграционных, консолидирующих процессов среди казахского населения определялись различными интересами и потребностями во внеэкономической сфере. К ним относились необходимость урегулирования взаимных отношений между общинами по поводу землепользования, маршрутов кочевания, распределения пастбищных угодий, разрешения межклановой вражды, барымты; общие интересы обороны от внешних врагов, организация военных набегов и вторжение в соседние кочевнические ареалы и оседло- земледельческие области и т.д. Общая потребность в координации и урегулировании всех перечисленных аспектов жизнедеятельности кочевого населения обусловливали складывание на территории региона крупных ассоциативных общностей в виде племен, союзов племен, жузов и т.д. В процессе разрастания этих кочевнических социальных организмов до крупных размеров спонтанно появлялась необходимость в существовании внутри них определенных структур и механизмов регулирования межгрупповых и межличностных взаимоотношений, в результате чего возникла иерархически структурированная потестарно-политическая организация. Процессы общественного разделения труда и наличие социально-экономической дифференции внутри казахского общества детерминировали определенную специализацию среди кочевников в осуществлении общественно-полезных функций и вследствие этого способствовали оформлению особых институтов в структуре социальных отношений номадов. Характерной особенностью традиционного социального деления казахского общества являлась дифференциация индивидов на так называемую "белую кость"(ак суйек) и "черную кость"(кара суйек). Первый социальный слой представлял собой закрытую привилегированную корпорацию индивидов, непроницаемую извне в силу ее происхождения, сословной изолированности и большой значимости в структуре общественных отношений. К ней относились два аристократических сословия - торе и кожа. В отличии от ак суйек, сословно-корпоративные группы "черной кости" являлись открытыми статусами, достижение которых было доступно любому индивиду в зависимости от его личных качеств и имущественного положения. К ним принадлежали категории биев, батыров и старшин (аксакалов). Однако основная часть казахского населения, определяемая как свободные общинники, никак не дифференцировались по сословным признакам, что отличало ее от господствующей элиты казахов. Элита "белой кости" Привилегированную элиту кочевого общества составляло аристократическое сословие торе (султанов), являвшееся основой "белой кости". Оно объединяло группу лиц, принадлежавших к одной из ветвей потомков Чингиз-хана и находившихся вне генеалогической структуры казахских жузов. Согласно исследованиям известного тюрколога А.Н. Кононова, термин "торе" представляет собой определенное "морфологическое и семантическое развитие основы "тур"-"тор", т.е. почетное место в доме, главное место у очага". Современный востоковед Т.И. Султанов, в свою очередь считает, что с течением времени термин "торе" трансформировался от обозначения "закона", "правила", "обычая" до определения им самого законодателя, или владетеля, господина, судьи. Казахские торе (султаны) вели свое происхождение, согласно традиционным представлениям кочевников региона, от старшей линии чингизидов-потомков Джучи (джучидов), что находит подтверждение в генеалогических источниках позднего средневековья и Нового времени, а также в исследованиях российских и казахстанских востоковедов. Знатное происхождение торе признавалось не только внутри казахского социума, но, и в соседних полукочевых и оседло-земледельческих ареалах Евразии, куда их неоднократно приглашали в период XVII-XVIII вв на ханский престол. Данная система ценностных ориентаций была порождена, как это показал известный казахстанский историк В.П. Юдин, господством идеологии "чингизизма" - всеобщей универсальной модели идеального порядка, созданной Чингиз-ханом и его потомками. "Чингизизм, - писал В.П. Юдин, - освятил право рода Чингиз-хана на верховную власть. Это выразилось в том, что титул "хан" стал исключительной прерогативой чингизидов. Попытка присвоить ханский титул нечингизидом в сознании тюркомонгольских и других народов отражалась как противоправная и даже аморальная". Вследствии господства этих мировозренческих ценностей и представлений во многих этнокультурных ареалах евроазиатского континента, в некогда входивших в состав империи Чингиз-хана государствах, начиная с конца XV в. и вплоть до эпохи Нового времени, на монархических престолах прочно утвердились его потомки. Воплощением чингизовой традиции являлось правление различных династий джучидов в Казанском, Крымском, Астраханском и Казахском ханствах, династий шайбанидов и ашторханидов в Бухаре, другие ветви потомков Чингиз-хана правили в Китае, Индостане и т.д. Династия потомков старшего сына Чингизхана - Джучи, пришедшая к власти в Восточном Дешт - и - Кыпчаке (т.е. Казахстан и сопредельные территории на юго-западе) в 1470 году, правила здесь более 350 лет. Отдельные члены этой династии правили также в Хиве в качестве ханов в течении почти всего XVIII века. Определенное влияние идеология чингизизма оказала и на официальную доктрину власти в средневековом Московском государстве, что отчетливо проявилось в структуре теоретической доктрины особой харизмы русского царя и его главного символа или атрибута - титула "царь", впитавшей наряду с Византийской тюрко-монгольскую идейную традицию. Сословие торе играло огромную роль в социальной политической и военной жизни казахов. Принадлежность к сословию султанов по праву рождения означала фактическую принадлежность индивида к господствующему политическому классу и предопределяла его преимущественное право осуществлять регламентацию и регулирование общественных отношений. Средневековые источники, например, свидетельствуют по этому поводу, что "каждый из султанов имеет в своем владении и подчинении определенную местность. Сфера действия этого права не ограничивалась как клановыми, так и этнополитическими границами: каждый чингизид независимо от того, какой именно династической ветви потомков Чингиз-хана он относился, мог реально претендовать на ханский титул в любой стране, где еще сохранялось влияние традиций чингизова права. В частности джучиды, часто становились ханами правителями у башкиров, каракалпаков или туркмен, а также монархами Хивы и Бухары. Отсюда можно видеть, что по своему содержанию и социально-территориальным масштабам политическая гегемония чингизидов, основывающаяся исключительно на генеологии, не имела на евроазиатском пространстве не только узкокланового, но даже и узкоэтнического значения, и могла приобретать при определенном стечении обстоятельств и надэтнический характер. Хаккназар, по свидетельству разных аутентичных источников, был одновременно ханом казахов и башкир, ханы Тауке, Абулхаир, Семеке и некоторые другие - правителями казахов и каракалпаков, Аблай - ханом казахов и киргизов и т. п.. Сословные признаки торе наряду с их привилегированным социальным положением в кочевом обществе выражались также и в социокультурном облике этой корпоративной группы. По сведениям многих представителей российской колониальной администрации XVIII - сер.XIX в.в., среди казахских чингизидов того периода было немало лиц, получивших начальное мусульманское образование в мектебах и медресе Хивы и Бухары. Ряд султанов имели собственных писарей в целях поддержания регулярных дипломатических контактов с правителями соседних государств.. Русские исследователи периода присоединения казахских степей к Российской империи нередко констатировали применительно к казахским торе их более утонченные манеры поведения в сравнении с рядовыми кочевниками, а также их более широкий интеллектуальный кругозор, относительную образованность и большую восприимчивость к социокультурным инновациям, чем у социальных групп "черной кости". Привилегированное положение торе было юридически оформлено во многих нормах казахского обычного права, известного в истории казахов под названием адата. Дореволюционные письменные источники и устные предания казахов свидетельствуют, что каждый из султанов имел право возглавлять какую- либо группу клановых подразделений кочевников (эль, улус) и иметь в своем распоряжении определенную пастбищную территорию (юрт). За оскорбление султана словом полагался штраф в размере 26 голов скота и верблюдов, а за его убийство - выплата материальной компенсации, т.е. куна, равного куну за убийство семи рядовых кочевников "черной кости". В отличии от всех остальных членов казахского общества, торе не подлежали суду биев и могли быть судимы только ханским судом. Для женщин этого сословия был установлен строгий эндогамный предел: при выходе замуж за мужчину "черной кости" она теряла привилегии своего сословия, тогда как женщина "черной кости", став женой того или иного султана, автоматически причислялась к сословию торе. Привилегии торе в общественной жизни казахов простирались не только в сферы политико-правовых традиций кочевого населения, но и на область степного этикета. По свидетельству многих очевидцев, знатоков обычного права и быта казахского народа, простые казахи-общинники в разговорах с султанами не могли называть их по имени и вместо него должны были употреблять слово "таксыр". При приветствиях, при прощаниях, при благодарностях они были обязаны говорить "Алдияр!" (т.е. "Бог в помощь !"), приложа обе руки к груди, или одну правую руку к правому колену. Вместе с тем, многие источники, характеризующие имущественное и социальное положение казахских султанов, свидетельствуют, что исключительные права и привилегии торе очень мало или совсем не зависели от их личного экономического благосостояния (размеров их богатства). Они принадлежали сословию торе по праву рождения. Не владение скотом и прочими видами движимого и недвижимого имущества, а именно знатность происхождения, столь ценимая в традиционных аграрных социумах Евразии, представляла собой источник политического доминирования и общественного признания сословия торе в среде кочевников, определяла их самый высокий статус в социальной иерархии и системе ценностно - мировозренческих ориентаций казахского общества. Другую элитарную группу кочевников представляло сословие служителей мусульманского культа - кожа, являвшиеся носителями традиций религиозности. Кожа, также пользовавшиеся наследственными привилегиями, играли важную роль в духовной жизни казахского общества и вместе с муллами способствовали поддержанию устоев ислама в среде номадов. Все ритуальные обряды - обрезание, свадьба, похороны и поминки - совершались при непременном участии кожа, которые узаконивали их чтением Корана. Политическое влияние кожа в кочевом обществе, в отличие от оседло-земледельческих государств, было незначительным, что во многом объясняется слабым и поверхностным распространением ислама в степи. В данном случае, скорее, надо говорить о ритуализированном характере их влияния и значимости в общественной жизни, нежели об устойчивом авторитете в практике повседневного бытия. Элита "черной кости" Бии. Среди привилегированных социальных категорий "черной кости" чрезвычайно важное место занимало сословие биев, осуществлявших функции судебной власти в кочевых коллективах. Институт биев имел в казахском обществе древнее происхождение. По мнению В.В. Радлова, термин "бий" восходит к древнетюркскому слову "биiк", что означает "высокий", "всемогущий", "великий" и т.д. В развитие этих предположений В.В. Бартольд высказал гипотезу, что слово "бий" представляет собой более позднюю видоизмененную транскрипцию старого термина "бек" и не встречается нигде раньше XV в... По свидетельству авторов XVII-XVIII в.в., бии составляли чрезвычайно влиятельную группу казахского общества, от которой во многом зависела прочность положения степных ханов. "Бии суть народные судьи, - говорится в одном из донесений царских чиновников , -похвальные поступки и общее доверие служат основанием к их назначению от самого народа". Привилегированное положение данного социального слоя определялось прежде всего большой общественной значимостью функции правового регулирования, арбитража и посредничества, и выражалось в приоритетных правах в системе имущественных отношений, в частности, правом на присвоение прибавочного продукта в форме одной десятой размера судебного иска ("бийлык"). В этой связи сила и влияние бийской группы среди кочевников были обусловлены в немалой степени личными качествами ее членов, как-то: знанием обычного права, традиций, ораторским искусством, умением отстаивать интересы общин. "Только глубокие познания в судебных обычаях, соединенные с ораторским искусством давали казахам это почетное звание", - указывал Ч. Валиханов. При выдвижении каких-либо лиц в роли судебных арбитров в практике разрешения общественных противоречий определяющую роль играл принцип меритократии, согласно которому биями могли стать только самые талантливые, авторитетные и опытные народные судьи, имевшие солидные познания в обычном праве казахов. При этом никакого права прямого наследования звания бия в казахских правовых традициях не допускалось. Однако принцип меритократии не исключал проявления такой возможности, когда ближайшие потомки какого-либо казахского бия (сын, внук, правнук) также могли быть избраны биями. Материальное благосостояние, степень влиятельности индивида и прочие субъективные факторы нередко способствовали закреплению бийского звания за отдельными династиями казахов, в чем проявилась большая социальная значимость среди кочевников принципа генеалогического родства. Но даже в подобных ситуациях сама по себе генеологическая близость к представителю бийского сословия еще не гарантировала претенденту на этот ранг желаемого избрания бием и занимала в общественном сознании кочевников подчиненное место по отношению к личным способностям и арбитражным навыкам индивида. Возведение в звание бия не достигалось у казахов посредством проведения какой-либо ритуализированой процедуры , а в ходе постепенного широкого общественного признания. "Чтобы приобрести имя бия, нужно было казаху не раз показать перед народом свои юридические знания и свою ораторскую способность... Молва о таких людях быстро распространялась по всей степи, их имена делались известными всем и каждому. Таким образом, звание бия было как бы патентом на служебную и адвокатскую практику". Бий был "... в таком уважении у народа, что не требовал и не требует до сих пор никаких дисциплинарных мер.". Бии, обладавшие способностью разрешать межклановые и межплеменные споры, добиваясь достижения консенсуса противоборствующих сторон, как правило, приобретали немалый личный авторитет и значительное влияние в социально-политической жизни казахского общества. Все это позволяло таким могущественным биям, как Айтеке Байбек-улы, Казыбек Келдибек-улы, Толе Алибек-улы и некоторые другие, оказывать большое воздействие на верховную власть: с их политическими настроениями и мнениями были вынуждены считаться даже самые влиятельные ханы , такие как Тауке, Абулхаир и Аблай. Самые дальновидные в социально-политическом смысле и авторитетные бии нередко выступали в истории Казахстана советниками ханов и могли выполнять роль связующего звена между верховными правителями и рядовыми кочевниками, содействуя развитию процессов стабилизации и консолидации кочевого социума. Именно такую посредническую и коммуникативную роль при ханах Тауке (1680-1715), Жолбарсе (1720-1740) и Бараке (1749-1750) выполнял в конце XVII- первой половины XVIII в. знаменитый казахский бий Толе Алибек-улы, проживавший в г. Ташкенте и на юге Казахстана. Наряду с султанами эти бии участвовали в решении общегосударственных задач, сообща являясь на ежегодно собираемые народные собрания в пределах жузов . Наиболее влиятельные народные судьи входили в так называемый ханский совет, своего рода распорядительны и совещательный орган при хане. Однако бии в целом, как особое сословие, произрастая из дисперсных и локальных социально-хозяйственных организмов и обладая, в отличие от правителей-чингизидов, реальными материальными и экономическими рычагами влияния на подчиненное им население своего рода или аула, являлись большей частью носителями преимущественно локально-группового и сословно-корпоративного сознания, а потому на протяжении позднего средневековья и начала Нового времени выступали в основном как сила, противодействовавшая процессам централизации политической системы кочевого общества и усилению его верховной власти. Батыры. Большое социальное и политическое влияние в казахском обществе в период XVIII - первой половины XIX в. имела социальная группа батыров - военных вождей. Тюрко-монгольское слово "батыр", "багатур", "бахадур" первоначально означало храбреца, вызывающего врага перед битвой на противоборство. В этой транскрипции оно еще в XIV в. проникло в русский язык, потеснив более ранний, автахтонный термин южнославянской книжности "храбр", т.е. "воитель". Наряду с русской калькой данного термина - "богатырь" - в Московском государстве конца XV - первой трети XVI в для обозначения иноземных храбрых воинов уже использовался собственно тюркоязычный термин "батыр", подтверждением чему могут служить отдельные замечания небезызвестного автора "Записок о Московии", германского посла Сигизмунда Гербергитейна (1486-1566) , впервые услышавшего это наименование от русских людей. Со времени Чингиз-хана термин "бахадур" многократно присваивался как титул представителям военизированной тюрко-монгольской знати. В этом значении многочисленных бахадуров в ханстве Абулхаира (1428-1455) упоминают в своих сочинениях Масуд бен Усман Кухистани (ум. ок. 1590), Камал ад-Дин (Шир)-Али-Бинаи (1453-1512) и другие восточные авторы. Довольно часто он использовался в качестве почетного титула, получаемого ханом или султаном за личную храбрость, либо за умелое руководство военными действиями в борьбе с внешними врагами. В данном случае звание "бахадур" прибавлялось к полному собственному имени какого-либо знатного кочевого правителя. В частности, в XVIII в. этот титул имели казахские ханы Тауке, Каип, Абулхаир, Аблай и некоторые другие. Однако батыр - это не только титул храбреца, но и наименование лиц, преимущественно занятых осуществлением военных функций. Батыром казахи называли любого храброго и опытного воина как из социальной группы "черной кости", так и наследственной аристократии, особо прославившегося в набегах и сражениях. По определению путешественника К.К Мейендорфа, батырами именовались в казахском обществе "люди храбрые, справедливые и предприимчивые, во время войны - это наездники". Звание "батыр" никогда не было наследственным, его приобретали только личными подвигами. Но вместе с тем, нередко возникали ситуации, когда батырами становились сын и внук того или иного батыра, заметно проявившие себя на военном поприще. Примером этому может служить история наследования данного титула потомками влиятельного батыра рода табын поколения жетыру Младшего жуза Богенбая (ум.1741) - его сыном Тленши Богенбай-улы и внуком Жоламаном Тленши, возглавившим народно освободительное движение западных казахов в 20-е - начале 30-х гг. XIX в. Званием батыра обладали также ряд потомков знаменитого батыра Среднего жуза Жаныбека (ум.1751), батыра Младшего жуза Есета и многих других выдающихся лиц Казахской степи. Наиболее сильно возросли авторитет и социальное значение батыров в первой половине XVIII в., что было обусловлено актуализация внешней угрозы и возрастанием роли военно-потестарных структур в социальной организации казахов. Необходимость организации эффективного отпора джунгарской агрессии привела к появлению сначала на военной, а затем, и политической сцене выдающейся плеяды народных предводителей и полководцев - батыров: Богенбая из рода табын поколения жетыру, Богенбая из рода табын племени аргын Среднего жуза, Кабанбая, Малайсары, Тайлака, Жаныбека, Отегена и других лиц, выдвинувшихся из низших слоев казахского общества. С именами вышеназванных батыров связаны наиболее крупные победы воинских отрядов казахов над войсками ойратов, в сражении при р. Буланты (1727 г.) и в знаменитой Анракайской битве (1729 г.), которые навсегда вошли в историческую память казахского народа. По мере ослабления военной напряженности на этнических рубежах казахских жузов снижалось и социальное значение батыров. Определенный всплеск общественной популярности и политического влияния этих военных вождей был связан с развитием народно-освободительных движений 20-40гг. XIX в. в Младшем и Среднем жузах, направленных против российского колониального господства. В этот период наибольший авторитет у казахов приобрели такие храбрые воины и сподвижники султана Кенесары, как его родной брат Наурызбай-батыр (1822-1848), батыры Агыбай, Бухарбай, Иман, Жеке и многие другие. На территории Старшего жуза заметное усиление роли военно-потесторных структур и связанное с этим возрастание общественной значимости социальной группы батыров наблюдалось в годы борьбы с военной агрессией Кокандского ханства (20-50-е г.г. XIX в.). Именно тогда звание батыра в казахском обществе получили предводители воинских ополчений Сарыбай Айдос-улы (1828-1890), Саурук Сталибек-улы (1798-1854), Сыпатай Алибек-улы (1781-1868), Суранши Акымбек-улы (1815-1864), Сыпатай Саурук-улы (1837-1899), Байзак-датха Мамбет-улы (1789-1864) и многие другие. В разные периоды истории казахского общества батыры являлись не только храбрыми воинами, лихими наездниками и предводителями воинских дружин, но и одной из наиболее элитных социальных групп кочевого общества. Не случайны в этом отношении и замечания многих дореволюционных авторов, что среди батыров можно было встретить немало казахских старшин-родоначальников, занимавших важное место в политической организации кочевников. Так, из 67 родоплеменных подразделений трех жузов, зафиксированных современниками на рубеже XVIII-XIX в.в. во главе 25 структурных единиц (37,3%) находились батыры. Кроме того, именно батыры преимущественно привлекались верховной властью к выполнению ответственных поручений дипломатического характера во взаимоотношениях казахских ханств с соседними государствами, а также в интересах поддержки ханов при обострении их противоречий с членами бийского сословия и родовыми старшинами. Привилегированное положение батыров зависело, помимо их личных качеств, от военной удачи, престижных родственных связей и богатства, т.е. размеров той добычи, которую им удавалось захватить во время военных походов в чужие страны, а также от числа добровольных сторонников, состоявших большей частью из казахской молодежи. Поэтому по своему богатству и политическому влиянию среди казахов некоторые батыры (как например, Жаныбек, ум.1751, из рода шакшак племени аргын Среднего жуза) превосходили иногда правивших ханов и султанов. По мере ослабления военной напряженности на этнических рубежах казахских жузов снижалось и социальное значение батыров. Во второй половине XIX в. в связи с распространением на всей территории Казахстана государственно-административной системы российской империи батыры как определенная социальная группа прекратили свое существование, а их традиционные военные функции перешли к соответствующим институциональным структурам колониальных учреждения Российской империи. Старшины-"аксакалы". Наиболее многочисленную прослойку правящей элиты казахов представляли старшины ("аксакалы"), осуществляющие социально- регулирующие функции во всех звеньях кочевых общин. Звание аксакала у казахов могли получить лица, обладающие большим интеллектуальным потенциалом, разносторонними эмпирическими знаниями и богатым опытом пастьбы скота. В экстремальных физико-географических условиях кочевания евроазиатских номадов процессы накопления и концентрации средств производства (в форме частно-семейной собственности) и аккумуляции знаний и навыков по ведению скотоводческого хозяйства, были тесно сопряжены и взаимосвязаны в практике кочевого хозяйствования. Поэтому, определенные человеческие качества и личный профессиональный опыт неизбежно становились важнейшим фактором концентрации скота и материальной обеспеченности индивида. Отсюда и закономерно, что именно экономически господствующий класс общества присваивал себе функции социально-экономического, политического и правового регулирования, активно вторгался в сферы идеологии и духовной культуры. Аксакалы образовывали фундамент всей системы социальной стратификации кочевого общества, пополняя из своих рядов другие элитарные сословия, абсорбируя фактически не только производственно-управленческие и регламентаторско-регулирующие функции в сфере кочевой скотоводческой экономики, но и судебные, военно-политические и социальные функции. Они осуществляли самые разнообразные внеэкономические полномочия, интерпретировали, трактовали и внедряли в общественное сознание различные явления духовной культуры и идеологии. Власть и влияние аксакалов обычно несколько уменьшались в периоды централизации социума и возрастания роли военно-политических структур (военных вождей - ханов, султанов, батыров) и могли достигать апогея в повседневной, более или менее стабильной жизнедеятельности кочевого общества, могли сужаться до производственных общинных структур в "спокойном" рассеянном состоянии кочевников и возрастать до военно-политических объединений в эпохи обострения внутри и внешнеполитических противоречий и конфронтации с другими общностями, усиления центростремительных тенденций в развитии казахского общества. Зависимое население. Наряду с разными сословными группами, представлявшими господствующую элитную часть кочевого общества, и свободными общинниками, в Казахстане существовали категории зависимого населения - рабы и туленгуты. Туленгутами называли лиц, находившихся на службе у султанского сословия. Появление этой прослойки было связано с междоусобицами и многолетней борьбой с джунгарами, обусловившими большой спрос верховной власти на "служивых" людей. К категории зависимого населения относились также рабы - кулы, которые набирались из среды пленных - россиян, калмыков, иранцев и т.д. Рабы использовались главным образом в личном хозяйстве и домашнем обиходе наследственной степной аристократии. Как социально-экономический уклад, рабство не получило распространения у казахов и не вышло за рамки патриархального домашнего рабства. В целом, социальная стратификация казахского общества свидетельствует о том, что диапазон внеэкономических отношений в нем был весьма незначителен. Специфический характер общественного развития обуславливал синкретичность и неразвитость многих надстроечных категорий, отсутствие глубокой специализации в осуществлении социальных, военно-политических, судебных и иных функций, в результате чего процессы формирования социальных институтов и сословий носили поверхностный характер, грани между отдельными социальными группами и слоями были размыты. Наряду с рассмотренным статусным ранжированием казахского общества по универсальному критерию общественного разделения труда и специализации социально-управленческих функций, у казахов-кочевников существовала специфическая родо-племенная организация, пронизывающая снизу доверху все структурные звенья данного номадного социума. (Продолжение следует) http://www.ca-c.org/
Jake: О.И. Чистяков. История отечественного государства и права Государство и право Казахстана (XV—XIX вв.). Образование Казахских ханств ... Общественный строй В Казахстане шел процесс формирования патриархально-феодальных отношений, основой которых было экстенсивное кочевое скотоводство Казахское общество делилось на два основных класса: феодалов (ханы, султаны, бии — родовая феодальная знать, баи, мусульманское духовенство) и крестьян-скотоводов — шаруа. Феодалы. В руках класса феодалов была сосредоточена собственность на средства производства — землю и на основную массу главного богатства кочевников — скот. Феодалы имели политическую власть, пользовались многочисленными правами и привилегиями. Высшую феодальную аристократию составляли ханы и султаны. Феодальная казахская аристократия царевичей составляла один господствующий обширный род потомков сына Чингиз-хана — Джучи. Этот род ставил себя выше всех остальных феодальных групп казахского общества. Он один имел право на выдвижение из своей среды ханов и султанов-правителей. Представители этого привилегированного рода имели право на самый большой выкуп и вознаграждение при защите своей личности и т.д. Они старались не вступать в браки с другими феодалами, если последние не происходили из сословия царевичей. Другую и самую многочисленную часть феодалов составляли бии. В русских источниках их называли “дворянством черной кости”. Как родовые старейшины и племенные вожди бии выделялись еще в древние времена в среде коренных казахских родов. Постепенно они превратились в наследственную аристократию. Бии распоряжались родовыми кочевьями и, как правило, владели большими стадами скота. Значительную часть господствующего класса в казахском обществе составляло байство — богатые скотовладельцы незнатного происхождения. Они имели полную возможность не только беспощадно эксплуатировать членов родовых и аульных общин, но и оказывать значительное влияние на внутреннюю и внешнюю политику биев, султанов, ханов. Наиболее богатые баи часто добивались почетного звания бия, переходили в состав аристократии и получали право занимать должности родоначальников, аульных старшин и судей. Особую группу казахских феодалов составляла военная знать — батыры. Батыром мог стать как аристократ-султан, так и бий, а в редких случаях — и отдельные выходцы из баев и даже из простого народа. Батыри — руководители военных дружин, отличившиеся в войнах против джунгар и других внешних врагов, в межродовых столкновениях и борьбе, обычно находились на службе ханов и наиболее влиятельных султанов. Нередко батыры оказывали сильное влияние на внутреннюю и внешнюю политику ханства. Особое положение в среде господствующего феодального класса занимало мусульманское духовенство — ходжи, ишаны и муллы. Ходжи — потомки основателей исламской религии, ишаны и муллы — священнослужители, подготовленные в религиозных учебных заведениях, главным образом Средней Азии. Ходжи и муллы непосредственно обслуживали господствующий класс казахских феодалов, были тесно связаны с ним общими интересами эксплуататоров народа. Крестьяне-шаруа. Основную массу трудящихся в Казахстане составляли шаруа — крестьяне, главным занятием которых было скотоводство. Кроме того, они выполняли все работы по домашнему ремеслу, были хлебопашцами в земледельческих районах Казахстана. Положение шаруа определялось прежде всего тем, что они были привязаны к определенным родоплеменным общинам, выход из которых по экономическим и политическим условиям был для них почти невозможен. Они были прикреплены к своей родовой общине фактом рождения в ней, совместным пользованием со своими родичами пастбищными угодьями, зимовками, водопоями, обычаем мести за члена рода, родовой взаимопомощью, воспитанием в духе родовой идеологии, бытовыми обрядами и обычаями и т. д. Шаруа несли ряд повинностей перед родовой и аульной общиной, являющихся по существу повинностями перед своими феодалами: ханом, султаном, бием, аксакалом — и заключавшихся в пастьбе скота феодала, охране его, рытье колодцев, устройстве водопоев, зимовок и т. д. Кроме того, шаруа уплачивали хану ежегодно 1/20 часть своего скота (зякет), а в земледельческих районах — 1/10 часть урожая своего поля (ушур), делали всевозможные подношения—живой скотиной (согым), мясом (сыбыга). Шаруа по своему составу не были однородными. Кроме мелких хозяев-скотоводов — рядовых шаруа в казахском обществе имелись другие социальные группы трудящихся, находившиеся в различных степенях зависимости от феодальной верхушки и богатых сородичей. К ним относились: бедняки, совсем не имевшие скота (консы-шаруа), целыми семьями обслуживающие хозяйства султанов, биев за предоставленное им феодалом право временно пользоваться молочным и транспортным скотом; бедняки-земледельцы (егиншикедей), которые за часть урожая обрабатывали участки земли, полученные в своеобразную аренду от богатых феодалов-землевладельцев, иногда такие крестьяне работали вообще за прокорм. Существовали еще байгуши, которые обычно нанимались к феодалам за пропитание и угол в юрте в качестве ремесленников, пастухов, домашних слуг; тюленгуты — некогда свободные, но выбывшие из состава своего рода обедневшие казахи, вынужденные поэтому находиться в полной зависимости от крупного феодала-хана, султана, бия и т.д. Обычно тюленгуты несли военную службу своему сеньору или выполняли домашние работы в его хозяйстве. Со временем положение тюленгута стало наследственным. Существовали также кулы — рабы из взятых в плен калмыков или представителей других народностей или купленные на восточных базарах. Положение раба характеризовалось тем, что по обычному праву за его убийство господин не нес никакой ответственности. Труд рабов применялся преимущественно в домашнем хозяйстве феодалов. Государственный строй Казахское государство представляло собой своеобразную ранне-феодальную монархию с характерными для условий кочевого хозяйства особенностями. Первой такой особенностью было почти полное отсутствие организации населения по территориальному признаку. Внутри каждого жуза отдельный род или племя, подразделение рода, аул перемещались в течение года по огромной территории, делая в год переходы до 1 тыс. км. В пределах своего жуза каждый род и даже аул более или менее точно знали свой кочевой путь. Вместо территориальной организации населения сохранилась со времени общинно-родового строя родовая организация. Однако последняя имела очень мало общего с родовой организацией первобытнообщинного строя: во-первых, она в течение веков раздиралась классовыми противоречиями; во-вторых, не представляла собой организацию, построенную на строго кровном принципе. Таким образом, вся организационная структура Казахского государства с момента возникновения и до XIX в. строилась почти исключительно на родовом принципе. Другой важной особенностью Казахского государства было наличие у него наряду с двумя основными функциями всякого эксплуататорского государства еще функции распределения пастбищ и организации кочевого скотоводческого хозяйства. Хан. Казахские ханы считались преемниками власти Чингиз-хана и всегда происходили из господствующего рода его потомков — чингизидов. Ханы выбирались съездом феодальной знати (султанов, биев) из числа братьев хана или других его близких родственников. Как правило, выборам предшествовала острая борьба различных феодальных группировок, выдвигавших своих претендентов на замещение ханского престола. Власть хана не регламентировалась каким-либо законом. Ему принадлежало право высшего распоряжения кочевьями. Хан был главой вооруженных сил государства и выступал в качестве предводителя феодальных ополчений во время войн. В обычное время хан имел постоянный отряд вооруженных людей, состоявший из его тюленгутов. Как самые богатые феодалы, ханы могли содержать значительные отряды тюленгутов и свободных джигитов, которые использовались для оказания давления на вассалов и для усмирения народных масс. По отношению к подвластному населению хан осуществлял верховную судебную власть. Вместе со своими высшими вассалами он устанавливал различные налоги и поборы с населения. Хан представлял государство перед внешним миром. Какого-либо аппарата управления казахский хан не имел, кроме так называемого ордынского бия, игравшего роль визиря, помощника хана. Поэтому свою власть в подвластных султанам родах, в родах биев и в аулах он мог осуществлять лишь через самих феодалов. Совет биев. Для решения вопросов о новых законах, военных, наиболее важных судебных и других делах с XVII в. ханы созывали биев от наиболее влиятельных родов, жузов. Совет биев был постоянным совещательным органом при хане, что свидетельствовало о большом влиянии родоначальников на хана. Съезды казахской знати. Появление этого высшего феодального учреждения, характерного для феодально раздробленных ханств, относится еще ко времени их образования. Такие съезды созывались редко, обычно в мае и в октябре — ноябре. На них решались наиболее значительные вопросы государственной жизни, и в первую очередь о распределении кочевий и зимовок, о войне и мире. Съезды знати часто происходили в присутствии больших толп народа. Поэтому в источниках съезды иногда называются народными собраниями, хотя в действительности народ почти никакого участия в них не принимал. Султаны. Прямыми вассалами ханов были их родственники по принадлежности к одному и тому же господствующему роду — султаны. Свои владения в виде определенного количества родов султаны получали непосредственно от хана. Султаны обладали огромной властью над подчиненными им родами: распоряжались их кочевьями, требовали от биев предоставления войск во время внутренних и внешних войн, выполняли различные дипломатические поручения от имени хана. У султанов имелись свои вооруженные отряды, состоявшие из тюленгутов и джигитов. Бии — старшины родов и аулов. Бии аулов избирались аксакалами — главами наиболее зажиточных и авторитетных семей аула, а бии рода — биями аулов. Выборы проходили при пассивном участии одноаульцев и родичей и почти всегда из среды самых влиятельных и богатых. Биям принадлежала исключительно большая власть над подвластными им одноаульцами и родичами. Бий как предводитель рода или аула руководил и распоряжался его кочевьями, возглавлял ополчение аула или рода, судил своих родичей, собирал с них различные поборы, принуждал исполнять судебные приговоры и решения султанов и хана. Бии часто использовались ханом в качестве послов в иностранные государства, привлекались к участию в совете хана и в съездах казахской знати. Со времени Тауке-хана некоторые бии отошли от управления родами и аулами и стали исполнять исключительно судейские функции. Организация правосудия. Судебные функции в Казахстане осуществляли ханы, султаны и бии. Ханы и султаны разбирали наиболее важные уголовные и гражданские дела: о межродовых и межаульных распрях и спорах, об убийствах представителей высшей феодальной знати, споры между султанами и т.д. Крупные дела рассматривались с участием наиболее знатных биев. Право Обычное право — адат. Главным источником казахского феодального права был веками создававшийся устный обычай — адат. Такая форма права более всего соответствовала особенностям экономического и политического развития казахского общества, в течение многих веков ведущего кочевой образ жизни, при почти сплошной неграмотности населения. Обычное право отличалось архаичностью и противоречивостью, что предоставляло большие возможности для самого произвольного его толкования. Наиболее значительной до присоединения Казахстана к России была кодификация обычаев, предпринятая при Тауке-хане. Созданная им Жеты-Жаргы (Семь уложений) не была писаным правом, а представляла собой собрание устных пословиц и изречений, которые обязан был знать каждый бий-судья и вообще всякий старшина и аксакал казахских родов, отделений и аулов. Целью создания Жеты-Жаргы было стремление ханской власти и феодалов устранить из казахского обычного права некоторые нормы, могущие служить интересам народных масс, и утвердить авторитетом хана и наиболее выдающихся биев нормы, выражающие откровенно классовые интересы феодалов. Нормы обычного права, в том числе и Жеты-Жаргы, постоянно пополнялись и совершенствовались в процессе судебной деятельности ханов, султанов и особенно биев-судей. Судебные приговоры и решения наиболее авторитетных и знаменитых биев приобретали значение обязательного для аналогичных дел судебного прецедента и включались в состав действующих норм обычного права. Другой формой право-творческой деятельности биев-судей были так называемые положения нескольких биев (эреже) о том, какими именно нормами обычного права они будут руководствоваться при рассмотрении определенных судебных дел. Подобные эреже становились источниками права. Посредством судебных прецедентов и эреже казахские бии внесли в обычное право под влиянием мусульманского духовенства некоторые нормы шариата, жестоко каравшие за отступления от требований ислама. Гражданское право. Право собственности. Право частной собственности на землю по юридическим представлениям казахов вплоть до XIX в. отсутствовало. Пастбища по обычному праву казахов считались общей собственностью. Фактически же вся земля в казахских ханствах были собственностью хана и султанов. За нее они получали феодальную ренту в виде всевозможных податей. Зимовки уже в XVIII в. находились в частном владении феодалов. В обычном праве не получили юридического оформления нормы купли-продажи, дарения, наследования земли и др. Практически скотоводов, кочующих на огромных пространствах, интересовало лишь два вида юридического отношения к земле: право распоряжения кочевьями-пастбищами и право захвата свободных или незанятых кочевий-пастбищ, водопоев и т. д. Все эти права принадлежали монопольно классу казахских феодалов. Хан, члены ханского рода — султаны, родовые старшины — бии, аксакалы крупных родовых отделений и аулов были носителями права распоряжения кочевьями подвластного им населения. На остальные средства производства, в том числе на скот, и на средства потребления, в Казахстане с незапамятных времен существовала частная собственность. Однако она по обычному праву была существенно ограничена патриархальными формами. Так, не только сын у отца, но даже племянник у дяди имел право брать трижды без разрешения любую вещь из его имущества и делать ее своей собственностью. По законам Тауке-хана знаком частной собственности на скот была семейная тамга. Обязательственное право. По казахскому обычному праву большинство договорных и деликтных обязательств было тесно связано с обязанностями членов родовой или аульной общины друг перед другом и перед самой общиной, т. е. по существу перед ее главой — феодалом. Обычай родовой взаимопомощи, когда-то носивший действительно демократический характер подлинной поддержки и выручки членами родовой общины друг друга, в условиях кассового расслоения общества стал односторонне выгодным для феодалов и богатых скотовладельцев. В связи со слабым развитием обмена, неграмотностью населения и отсутствием недвижимого имущества договоры по обычному праву казахов заключались исключительно устно. Наиболее распространенными видами договоров у казахов были мена, заем, ссуда скотом. Мена была договором, посредством которого казахи приобретали у среднеазиатского и главным образом русского населения необходимые орудия труда: топоры, ножи, оружие и предметы потребления. Обменивались скот и продукты скотоводства. Мена производилась непосредственно на меновых базарах и дворах. Единицей измерения при этом был скот. Договор займа имел своим предметом обычно скот и заключался на срок не более года. Должник обязан был возвратить долг с приплодом. Для обеспечения обязательства кредитор мог при заключении договора требовать от должника представления поручителя (кепиля). Поручителем обычно выступал достаточно состоятельный скотовод, чаще всего родич должника. Он мог брать на себя два вида обязательств: или отвечать за должника в случае его несостоятельности, или представить кредитору должника к обусловленному сроку для исполнения обязательства. В последнем случае поручитель отвечал только за неявку должника и при таковой сам должен был исполнить его обязательство. Саун (от сауын — доить) — договор передачи кредитором — богатым скотовладельцем — бедняку одного или нескольких дойных животных во временное пользование под отработки, главным образом по уходу за скотом кредитора. При этом кредитор мог в любое время отобрать свой скот у бедняка и таким образом постоянно держал его в полной зависимости. Саун был одним из наиболее распространенных договоров, при помощи которого феодал-скотовладелец эксплуатировал зависимых от него крестьян, не имевших скота. Аманат-мал — оказание богатым скотоводом помощи скотом обедневшему сородичу, преимущественно молодняком. Должник за такую помощь должен был по адату возвратить своему кредитору за взятого годовалого быка или барана через 1 год двухгодовалого, через 3 — трехгодовалого. Нетрудно заметить, что за этими отношениями скрывалась чисто феодальная отработка крестьянином, не имевшим скота, в пользу своего богатого родича, заключавшаяся в выращивании скота. Обычай жылу устанавливал для членов родовой и аульной общины обязанность оказывать помощь родичу скотом в случае джута (бескормица) или какого-либо другого стихийного бедствия, следствием которого была потеря скота. Родич, отказавший в такой помощи, терял право на ее получение сам. Обычай журтшылык возлагал на кровных родственников несостоятельного должника обязанность оказать последнему помощь в уплате долга путем раскладки его между ними. Отказавшийся помочь сам терял право на получение помощи в случае необходимости. Обычай асар (в русских источниках часто назывался уртачеством — товариществом) устанавливал для членов общины обязанность оказывать помощь родичу в сенокошении, рытье колодцев, строительстве зимовок и т.д. Тот, кому оказывалась подобная помощь, обязан был работавшим на него родичам только хорошим угощением. Обычаями жылу, журтшылык широко пользовались феодалы и богатые скотовладельцы. Они оказывали помощь обедневшим шаруа даже целым аулам скотом, за что привлекали их к бесплатному труду в своем большом хозяйстве. Бии, аксакалы, не говоря уже о султанах, в случаях стихийных бедствий (падеж скота), при уплатах долгов широко использовали обычаи родовой помощи, обирая своих сородичей, стремясь восстановить собственное хозяйство за счет трудящихся подвластных им общин. Особенно широко использовался обычай асар. Семейное и наследственное право. Семья представляла собой ячейку аула, состоявшего из нескольких родственных семей и зависимых пастухов, обедневших сородичей и семей рабов. Богатые феодалы образовывали несколько аулов — старшей жены, выделенных детей. В этих случаях несколько аулов составляли семейно-аульную общину. Казахская семья не являлась хозяйственно-обособленной ячейкой, она была связана с родственными семьями. Обычное право, определяя круг родственников, исходило из принципа экзогамии* до седьмого колена родства. Семьи, входившие в круг экзогамного родства, сохраняли хозяйственное и общественное единство. Имущественные и иные споры внутри этой семьи не были подсудны бийскому суду. * Экзогамия — обычаи, запрещающий браки между мужчинами и женщинами одной и той же общественной группы, рода, фратрии. Главой семьи считался отец, муж; жена (жены), дочери и даже матери были ограничены в правах. Муж и отец распоряжался всем имуществом семьи, но не в ущерб интересам семьи, рода. Так, отец имел право наказывать сына, но не мог лишать его права на выдел (енши), обязан был выдать дочь замуж с приданым, выплатить кун за преступление сына. Глава семьи не имел права завещать имущество членам другого рода. Нормы обычного права защищали интересы семьи и всего рода. При жизни мужа наравне с ним могла распоряжаться имуществом и жена, но не в ущерб детям и мужним родичам. Вдова распоряжалась имуществом до достижения сыновьями совершеннолетия и при условии проживания среди родичей мужа. В несколько более привилегированном положении находилась старшая жена — байбише; при наличии веских оснований с разрешения суда аксакалов она могла оставить мужа и уйти к своим сородичам (торкинам). Такого права не имела молодая жена (токал). В основном же обычное право не предусматривало правового ограничения прав младших жен, они были принижены морально, поскольку чаще всего были незнатного происхождения. Однако право и обычаи предусматривали возрастание калыма за вторую и последующих жен, если они были выходцами из привилегированных семей. Обычным правом регламентировалось и правовое положение детей. Нормами обычного права не ущемлялись имущественные права второй жены и ее детей. Разграничивались права сыновей и дочерей, законнорожденных, усыновленных и детей, рожденных от рабынь. Дочь, выданная замуж, не могла претендовать на наследство родителей и родственников; родители могли засватать дочь, не спрашивая ее согласия; незамужней дочери причиталась половина наследственной части, полагающейся сыну. Разграничивались права выделенных и невыделенных сыновей. Невыделенный сын зависел от воли отца, иски сыновей с требованием выдела рассматривались аксакалами. Размер выделенного имущества не регламентировался. Основным (коренным) наследником считался младший сын (кеньже), он получал все оставшееся имущество отца после выделения старших сыновей. Усыновленные дети приравнивались к родным детям усыновителя. Дети, усыновленные из другого рода, имели право только на часть наследства и могли вернуться в свой род. Незаконнорожденными обычное право считало детей невест, рабынь, наложниц, вдов и замужних женщин, родивших в результате связи с посторонними лицами. Дети, родившиеся у засватанной девушки от ее жениха или у рабыни от хозяина, а также у вдовы от братьев покойного мужа, считались “членами семьи своего отца”. Незаконнорожденные дети были бесправны, после смерти матери переходили в ее отцовский род, где также были отверженными. Дети, родившиеся от раба и свободной женщины, считались свободными, но должны были “находиться в услужении у того семейства, к которому принадлежал отец их”, т. е. оставались полусвободными. Обычное право регламентировало право внуков (немере), правнуков (шобере). Внуки и правнуки от сыновей пользовались правом членов отцовского рода, внуки от дочерей (жиен) как члены другого рода или семейства не могли претендовать на имущество отца или братьев матери. Жиены не имели правовых обязанностей по отношению к родственникам матери. Обычное право знало древний институт тамырства.* Люди из разных родов заключали договор тамырства, по которому они становились друзьями-братьями, обязывались взаимно помогать, считались как бы членами семейства. Этот договор мог быть в определенных случаях прекращен. В случае нарушения условий тамырства дело разбиралось в суде биев, который мог применить различные имущественные санкции. * Тамыр — буквально “корень”, “кровеносный сосуд”. Браки по обычному праву заключались по нормам, сходным с регулированием имущественных сделок. Возраст вступления в брак женщин нормами не устанавливался. Договор о браке заключался родителями, нарушение их воли со стороны невесты или жениха каралось сурово, вплоть до “предания смерти”. Брак считался юридически состоявшимся после уплаты калыма (калынмал) — вознаграждения, выкупа за невесту. Смерть невесты или жениха не освобождала стороны от выполнения договора — выдавалась замуж другая дочь или женихом выступал брат покойного. Нормы обычаев не определяли количество приданого, но кибитка, головной убор (саукеле) должны находиться в числе приданого (жасау). Размер калыма нормами обычного права подразделялся на три разряда, границы которых не были твердо установлены. Наиболее часто повторялись в нормах права такие размеры калыма: высший калым равнялся 77, средний — 47, низший — 17 лошадям. Как размер, так и состав калыма менялись. Если в XVII в. в высший калым кроме скота включались ружье, кольчуга, скакун, раб и рабыня, то в XIX в. калым уменьшился, допускалась уплата калыма вещами, деньгами, уплата по частям, уплата символического калыма из нескольких голов скота. Расторжение браков по адату допускалось по воле мужа в случае неверности жены или ее “непочтительности”. В этом случае муж отправлял жену к ее родителям, “снабдив лошадью и частью приданого”. Если муж решил развестись с женой без ее вины, то должен был отпустить ее вместе с детьми, возвратив приданое. Бесправие женщин ярко проявлялось в институте аменгерства. По этому пережитку левирата* вдова по истечении года после смерти мужа могла выйти замуж за одного из братьев мужа, именовавшихся аменгерами. Норма адата считала аменгером старшего брата покойного, но если вдова предпочитала младшего, то последний платил выкуп обойденному брату. * Левират — брачный обычай, свойственный, как правило, народам на патриархальной стадии первобытнообщинного строя, по которому вдова могла вступить во вторичный брак только с кем-либо из членов рода покойного мужа. Дети, имущество покойного переходили к аменгеру. В случаях бездетности вдовы она переходила к аменгеру с кибиткой и приданым, а остальное имущество передавалось наследникам. При отсутствии братьев покойного вдова выходила за ближайшего родственника. В исключительных случаях вдове могли разрешить выйти за постороннего, но она лишалась родительских прав на детей, а ее избранник платил выкуп аменгеру. Институт аменгерства исходил из того предположения, что невеста, купленная за калым, являлась собственностью засватавшего ее рода, поэтому, став вдовой (жесир, ясыр), она не могла распоряжаться ни своей судьбой, ни детьми, ни имуществом. Вдова, имевшая детей и не пожелавшая выйти замуж, распоряжалась имуществом до совершеннолетия детей. Наследования по завещанию и усмотрению наследодателя казахское обычное право не знало.* Имущество и скот наследовали дети, братья, родители, ближайшие родственники, а также жены. Вдова могла получить в наследство 1/8 часть, а незамужние дочери — половину от доли сыновей. Обычаями регламентировалось наследование дочерьми (при отсутствии сыновей), наследование выделенными и невыделенными сыновьями, детьми от старших и младших жен. В случае смерти жены, не имевшей детей, часть приданого возвращалась ее родителям. * В XIX в. упоминаются так называемые духовные завещания лиц, имеющих право отчуждать свое имущество, однако наследодатель мог завещать только треть имущества, оставшуюся после удовлетворения законных наследников. Ата-мурасы, т. е. имущество, приобретенное по наследству, у казахов считалось наиболее надежной формой собственности в отличие от собственности, приобретенной путем калыма, барымты. Уголовное право. В казахском обычном праве особенно много норм было посвящено наказаниям за преступные деяния. При этом своеобразие хозяйственной жизни, особенности феодализма наложили глубокий отпечаток и на уголовное право того периода. В казахском адате отсутствовали общие понятия преступления и наказания. Почти до XIX в. у казахов вместо понятия “преступление” употреблялись понятия “дурное дело”, “дурное поведение”. Формально под преступлением в обычном праве понималось нанесение преступником материального и морального ущерба потерпевшему. Фактически же здесь подразумевались лишь те действия, которые причиняли вред экономическим и политическим интересам класса феодалов и нарушали установленный правопорядок. Виды преступлений. В законах хана Тауке наиболее тяжкими и опасными преступлениями считалось убийство, особенно феодалов, похищение и изнасилование женщины, изобличенное прелюбодеяние (особенно со стороны жены), повторная кража скота. Однако целый ряд деяний против жизни, здоровья, имущества представителей трудящихся классов в казахском адате почти до середины XIX в. не признавался преступным. В адате убийство господином своего раба, мужем жены-прелюбодейки, побои и насилия старшин и биев в отношении рядовых членов родовой общины не рассматривались как преступления. Виды наказаний. В качестве наказаний применялись смертная казнь, выкуп за убийство, штраф, отдача в рабство, телесные и позорящие наказания. Выкупы и штрафы носили откровенно классовый характер. Так, если за убийство простого шаруа-крестьянина мужского пола полагался выкуп в 1 тыс. баранов, то за убийство представителя феодальной знати — 7 тыс.; за жизнь простой женщины взимался выкуп в 500 баранов, а за раба выкуп, равный стоимости охотничьей собаки или беркута. При неуплате выкупа за убийство феодала адат предусматривал даже умерщвление убийцы и шестерых его родственников. Выкуп можно было уплачивать и другими видами скота — верблюдами, лошадьми, быками и т. д. Можно было с согласия сторон заменять вещами, но за основу брался расчет скотом. За кражу скота или другого имущества, за телесные повреждения (кроме тяжких) и в качестве замены более тяжких наказаний по другим преступлениям назначалось взыскание скотом (аип). Оно исчислялось главным образом в размере, равнявшемся девяти головам скота. Выкупы и взыскания были не только возмещением потерпевшему и его родичам материального и иного ущерба, но и чрезвычайно обременительным и разорительным для преступника и его рода наказанием. Когда же осужденному нечем было заплатить и родичи отказывались его выручать или также были несостоятельными, обычай разрешал обращать осужденного или его детей в рабство для работы в хозяйстве потерпевшего или даже для продажи на чужбину. Таким образом, если состоятельный казах или богатый родовой и аульный коллектив могли откупаться скотом, то для бедных казахов, бедных аулов и родов система выкупов была одной из причин разорения. Процессуальное право. Процесс в Казахстане следует признать, очевидно, состязательным, причем рассмотрение гражданских и уголовных дел не различалось. Процесс начинался по инициативе жалобщика — потерпевшей стороны или истца. Стороны могли примириться в самом судоговорении или до него. Сторона, не явившаяся на судоговорение после третьего вызова, считалась проигравшей дело. Сам процесс проходил устно. Каких-либо протоколов или вообще записей не велось. В качестве доказательств в суде применялись показания свидетелей, клятвы на священном месте — кладбище или на Коране, вещественные доказательства. Бий за исполнение правосудия получал часть вознаграждения, которое он присуждал той или иной стороне. В пользу хана обычно выплачивали от 1/10 до 1/3 части присужденного взыскания. Судьи имели право штрафовать стороны в процессе за нарушение правил судоговорения. Штраф также шел в пользу судьи. Таким образом, осуществление правосудия предоставляло господствующему классу материальные выгоды. Суд биев являлся основной судебной властью. Но не всякий бий-родоначальник мог одновременно быть и бием-судьей. Для этого нужно было хорошо знать казахский адат и зарекомендовать себя в качестве объективного судьи. Разбирать гражданские и уголовные дела, т. е. выполнять функции судьи (бия), могло юридически любое лицо, обладающее авторитетом, властью и знанием обычаев. Чаще это были влиятельные родоправители или лица, прославившиеся умелым решением судебных дел. Звание бия не была наследственным, официально они не избирались, а выдвигались в ходе самой практики разбора правонарушений. Однако человек, носящий звание бия, должен был фактически обладать властью и авторитетом; чтобы не только выносить решения, но и обеспечить исполнение судебных решений. Поэтому бий должен был сочетать в себе функции родоначальника, судьи, административной власти на местах. Судебный процесс мог начаться только по инициативе истца или потерпевшего, которые обращались к избранному ими бию; стороны приглашали также по одному посреднику. Бии не имели права отказаться от разбирательства, если даже одной из сторон были их родственники. Сроки исковой давности точно не были регламентированы, но суд за давностью мог отказать в иске и примирить стороны, если истец не докажет объективных причин несвоевременного предъявления иска. Обеспечение явки свидетелей и ответчика ложилось на истца, но бий имел право “вытребовать насильно” отказывающихся от явки на суд. В зависимости от сложности гражданского иска или тяжести преступления требовались 2 — 3 и более свидетелей. В тех случаях, когда свидетелей по делу не оказывалось (тайное похищение, разбой), суд прибегал к институту присяги. Однако присягали не истец и ответчик, “за них должны присягать люди, известные своей честностью. Если же никто за обвиняемого не присягнет, то он осуждается”. Исполнение решения суда биев возлагалось непосредственно на истца; за уклонение от исполнения судебного решения общественное мнение осуждало не столько самого ответчика, сколько его родичей, родоправителей. При отсутствии развитой системы государственного аппарата судебное решение зачастую добровольно не исполнялось. Поэтому уже в древние времена возник институт барымты как средство (способ) обеспечения реализации решения суда или иной законной претензии, не выполняемых ответственной стороной. Барымта означала угон скота виновного, его влиятельного родственника или аула. Угон скота должен был производиться с ведома родоправителя (старейшины) барымтача, количество угнанного скота должно было быть “соразмерно иску”, а угнанный скот сохраняться до удовлетворения претензии. Правомерный угон скота не осуждался. Неосновательная же барымта квалифицировалась как хищение, разбой и влекла соответствующие правовые последствия. Барымта считалась неправомерной, если не соблюдались некоторые формальные правила: открытое предъявление своих претензий виновной стороне, оповещение родственников и родоправителя барымтача о намерении совершить барымту и пр. В политической истории казахов институт барымты занимает заметное место. Барымта применялась в феодальных междоусобицах, в национально-освободительных и антифеодальньк движениях, и хотя царизм объявил барымту преступлением, лишь после Октябрьской революции этот институт прошлого был ликвидирован. Барымта и ее особенности наукой изучены пока недостаточно. ...
Jake: АЛЕКСАНДР КАДЫРБАЕВ, ТУРСУН СУЛТАНОВ УМЕЛЬЦЫ И МУДРЕЦЫ КАЗАХСКИХ СТЕПЕЙ Публикуется с сайта www.arba.ru по изданию: "Этносфера" № 6 (33) 2001 г. История непредсказуема. Порою громкое событие, будоражившее общество, может скоро забыться и стать рядовым фактом прошлого. Порою, наоборот, казалось бы, самое ординарное событие, самое обыденное явление может при стечении обстоятельств иметь поразительные последствия в жизни страны и судьбе ее населения. Это положение хорошо иллюстрирует история возникновения казахской национальной государственности - Казахского ханства. Казахское ханство было основано двумя султанами - Гиреем и Джанибеком. В 864/1459-60 гг. Гирей-султан, Джанибек-султан и некоторые другие Чингизиды из рода Джучи, старшего сына Чингиз-хана, недовольные властью хана Абу-л-Хайра (правил в Узбекском улусе, государстве, возникшем в степях западного и центрального Казахстана в результате распада Золотой Орды, в 1428-1469 гг.), с подвластными им родами и племенами покинули Узбекский улус и прикочевали в пределы округа Чу и Козы-Баши на юго-востоке Казахстана. Кто мог тогда, в 864/1459-69 годах предвидеть, что откочевка за пределы страны группы недовольных верховной властью родов и племен во главе с султанами окажется судьбоносной. Между тем, история сложилась так, что именно это событие стало началом нынешнего Казахстана. Да и возникновение самого топонима Казакстан - один из конкретных результатов той перекочевки. Дело в том, что в ту эпоху для обозначения временного состояния вольных людей, оторвавшихся по разным причинам от своей социальной среды или государства и принужденных обстоятельствами вести жизнь искателей приключений, употреблялось тюркское слово казак, известное еще с первой половины XIII века. Так как Гирей, Джанибек и их приверженцы были людьми, ушедшими от своих и скитавшимися по окраинам государства кочевых узбеков Восточного Дешт-и Кипчака, к которому они принадлежали и находившимися с ними в состоянии войны, то их прозвали узбеками-казаками, т.е. узбекскими казаками, или просто казаками. Имя это за ними закрепилось. Умер Абу-л-Хайр-хан. В Узбекском улусе началась борьба за верховную власть. В этой обстановке Гирей, Джанибек и их казачья вольница вернулись в Узбекский улус и в 875/1470-71 гг. захватили верховную власть в стране. Так впервые была основана династия собственно казахских султанов. Имя казак сначала передалось ханству, а затем стало названием народности. С первых десятилетий ХV1 века за страной закрепилось название Казакстан ("Страна казаков"). С тех далеких пор и до ныне коренные жители этой огромной страны себя иначе и не называют как казаками. Под этим же названием они были известны у соседних народов. И в русских документах ХVI-ХVII вв. их именовали казаками, а их государство Казачьей, или Казатцкой Ордой. С XVIII столетия в русских источниках, а затем и в европейской литературе казаков (казахов) ошибочно стали называть киргизами, киргиз-казаками и киргиз-кайсаками, а их государство - Киргиз-Кайсацкой Ордой. В 1925 году было восстановлено самоназвание народа "казак". Широко распространенное ныне слово казах представляет собой поздний (XIX века) русский вариант тюркского казак и было введено в официальное обращение с 1936 года. Казахское ханство представляло собой типичное кочевническое государство, в котором продолжали жить традиции монгольской империи. Государство казахов рассматривалось в качестве собственности всей царствующей фамилии и распадалось на множество крупных и мелких владений. Управление находилось в руках Чингизидов - потомков Чингиз-хана, для обозначения которых употреблялся термин султан. Султаны Чингизиды составляли высшее сословие социальной иерархии - ак-суйек ("белая кость"). Только султана можно было провозгласить ханом. Султаны не относили себя ни к одному из жузов, ни к одному из тюрко-монгольских племен, не разделялись на колена и составляли замкнутое аристократическое сословие. Султаном надо было только родиться. Родство по женской линии с "золотым родом" султанов не делегировало зятю никаких прав и привилегий Чингизидов. К ак-суйек относились также сайиды и ходжи, которых Чингизиды признали "первенствующим сословием" еще в XIV веке. Сайидами называются в мусульманском мире потомки пророка Мухаммада (умер в 632 г.н.э.) от его дочери Фатимы и четвертого халифа Али (правил в 656-616 гг.). Они пользовались у мусульман не только почетом, но и многими привилегиями. В частности, только они могли безнаказанно говорить всю правду мусульманским государям и даже укорять их за неправедный образ жизни. Сайиды считались главными представителями религиозных идей мусульманства и не подлежали смертной казни. Звание сайид высоко ценилось. Ходжа (букв, "хозяин", "господин") в Средней Азии и Казахстане - почетное прозвание людей, которые считаются потомками ближайших сподвижников пророка Мухаммада, а именно: четырех праведных халифов - Абу Бакра, Омара, Османа и Али (за исключением потомков последнего от брака с дочерью пророка Мухаммада Фатимой). Таким образом, в отличие от сайидов, ходжи не имеют единой генеалогии. Ходжи стояли вне родовых общин, а также не причисляли себя ни к казахам, ни к узбекам, ни к таджикам. Они как султаны и сайиды, составляли замкнутое сословие, занимали место на вершине социальной пирамиды и пользовались привилегированным положением. В противоположность "белой кости" остальной народ назывался кара-суйек ("черная кость"). В казахском обществе прочно сохранялось деление на отдельные роды и племена. С начала ХVП века все казахские роды и племена были объединены в три группы, именуемые самими казахами Улу жуз (Большой или Старший жуз), Орта жуз (Средний или Серединный жуз) и Киши жуз (Малый или Младший жуз). В дореволюционной исторической литературе вместо жуз употреблялся в давние времена пришедший в русский язык термин орда. Общественное положение каждого отдельного представителя кара-суйек, будь он потомственным бием (родоначальникам) или рядовым кочевником, определялось степенью привилегированности его рода и племени. Наличие же трех жузов делала общество казахов глубоко ранжированным сообществом: существовало старшинство не только между родами внутри каждого жуза, но и между самими жузами. Согласно этнографическим наблюдениям, порядок - старшинства соблюдался: при определении места в боевом порядке; при разделении военной добычи; при вступлении в дом и рассаживании по местам; при открытии торжества; при представлении качества предлагаемого в гостях и на пирах кушанья. С XVIII века, после смерти последнего общеказахского хана, каждый жуз представлял собой самостоятельное политическое образования. Окончилась история Казахского ханства. Началась история Казахских ханств (жузов - орд). В XIX веке Казахские жузы были присоединены к Российской империи. Дни кочевников Великой Степи Основным занятием казахов было пастбищное скотоводство. Скот - главное богатство казахов, - доставлял им продукт питания, материал для одежды и жилища, служил им транспортом. Казахи разводили овец, лошадей и верблюдов. Крупный рогатый скот занимал в их хозяйстве незначительное место, так как не приспособлен к условиям круглогодичного выпаса и особенно к добыванию корма зимой из-под снега. Ведущее место по хозяйственному значению у казахов занимали овцы. Степных овец отличает выносливость и хорошие мясо-молочные качества. Надо ли говорить, что значила в жизни кочевников лошадь. Кочевник от лошади неотделим. Он не пойдет пешком даже на малое расстояние. Лошадь, по понятию кочевника, возвышает человека. Отсюда установилось правило, согласно которому тот, кто желает оказать уважение при встрече другому лицу, должен сойти с лошади на землю. Только равный с равным могут приветствовать друг друга, оставаясь на лошадях. Кочевники не только использовали лошадь для верховой езды и гужевой перевозки. Она их питала и одевала. Без конных состязаний не обходился ни один праздник. На досуге жители степи любовались табуном свободных лошадей с несущимся впереди долгогривым красавцем-жеребцом. Верблюды в хозяйстве казахов были незаменимы при перекочевках и перевозках грузов. Их, как и быков, использовали для перевозки домов-кибиток, поставленных на колеса. Кроме того, с верблюдов снимали шерсть, а калорийный и вкусный напиток шубат ценился наравне с кумысом. Скот был частно-семейной собственностью. Зато право общинного пользования пастбищами принадлежало всем свободным членам кочевого общества. Правила перекочевок, выработанные многовековым опытом, основывались на учете травяного покрова в том или ином районе в соответствии с сезонами года. Вся территория выпасов делилась на четыре типа сезонных пастбищ: зимние (кыстау), весенние (коктеу), летник (джайлау), и осенние (кузеу). Места для зимовок чаще всего выбирались возле рек. На берегах рек находились густые заросли камыша и кустарника, служившие в суровую зимнюю пору кормом для скота и хорошо защищавшие его от снежных метелей и пурги. Зимой казахи-кочевники размещались как можно более просторно, чтобы около каждой зимовки была обширная кормовая площадь для выпаса скота. Зимние стойбища кочевников бывали всякого рода. Но обычно - это поставленные на небольшие углубления - ямы и занесенные снежными сугробами юрты и кибитки, в которых беспрерывно разводился огонь. Для скота заранее строили загоны, чаще всего из камыша, кый, бараньего помета. В декабре кочевники занимались согумом - раз в год шел забой скота для обеспечения себя продовольствием на зиму. Дни согума были днями зимних игр и развлечений, пиров и взаимных угощений. Но все кончается. Наступали январь и февраль - самые трудные для хозяйства и самые тревожные для кочевников месяцы. С наступлением весны, которую кочевники всегда встречали с восхищением, казахи откочевывали на весенние пастбища. Здесь, в отличие от зимних стойбищ, юрты и кибитки разбивались большей частью на сопках и возвышенностях. Весь световой день кочевники проводили вне жилых помещений, под открытым небом. Здесь отощавший за зиму скот набирал вес, приносил приплод. В летние дни, когда наступает зной таммуза (июльская жара) и время множества пожаров, казахский народ занимает места по окраинам степи. На летовках жили более сплоченно, чем зимой. Жизнь на джайлау была самым привольным временем. Тут справлялись свадьбы, проводились различные игры, конные скачки, устраивались состязания борцов, певцов, музыкантов и сказителей. С наступлением осени скотоводы уходили на осенние пастбища, которые в большинстве случаев совпадали с весенними. Здесь производилась осенняя стрижка овец. Тут же производилась баранта, т.е. насильственный угон скота за неуплаченный долг, калым, но непременно с ведома старейшин рода истца. Осенью же проходили народные собрания с участием всех взрослых мужчин казахского общества, на которых решались важные для страны дела. Кочевой быт был сопряжен с большими трудностями и требовал огромных усилий для сохранения и умножения поголовья скота в условиях круглогодичного выпаса. Тем не менее казахи-кочевники были убеждены, что их жизнь лучше жизни горожан и земледельцев, запертых в тесном пространстве домов и кварталов. Это настроение прекрасно выражено у среднеазиатского автора Ибн Рузбихана, который писал в 1509 году: "В настоящее время казахи ничего не знают о радостной жизни, благоденствии и довольстве узбеков. Суровый и грубый образ жизни, который они ведут, они представляют себе основой спокойствия и досуга.., не признают ничего более благородного и приятного". Жилище на арбе В эпоху ранней истории Казахского ханства расстояния между зимовками и местами сезонной кочевки исчислялись сотнями километров и составляли путь длиной в несколько месяцев. Столь большая длина пути определяла и некоторые особенности быта жителей Дешт-и Кипчака, заключавшаяся, в частности в том, что тогда кочевали не отдельными аулами как в ХVШ-Х1Х вв., навьючив все имущество и войлочный дом на верблюдов и делая привалы через каждые 25-30 км, но целыми улусами, то есть одновременно по степи медленно двигались десятки и сотни тысяч людей и животных. Поскольку и народу было много и животных огромное число, приходилось двигаться широким фронтом, чтобы идущие впереди не уничтожили всю траву и кустарники, необходимые для тех, которые шли сзади. Промежуток между флангами "движущегося народа" составлял до двухсот и больше километров. Жилище и прочее имущество семья перевозила на телегах, запрягавшихся волами, лошадьми или верблюдами. Основным жилищем степняков в ту эпоху были легкие кибитки, так называемые кутарме. Их не разбирали, а целиком ставили на повозки. Для обозначения повозки, крытой телеги кочевников Дешт-и Кипчака употребляются монгольское слово телеген персидское - гардуне, но чаще всего - тюркское слово арба (араба). Арбы кочевого населения Великой Степи были двух родов: двуколка и телега на четырех больших колесах. Их возили лошади, волы и верблюды. Остов и колеса арбы сделаны обычно из березы. Их изготовляли в апреле и мае, когда дерево легко гнется. Сама же постройка производилась летом. Прочные и крепкие арбы имели по меньшей мере двоякое назначение: при обороне кочевники образовывали укрепление, окружив свой лагерь поставленными в ряд арбами. Остов домов-повозок строили следующим образом. Брали деревянный обруч диаметром в полтора шага или более и на нем устанавливали несколько полуобручей, пересекающихся в центре; промежутки застилали камышовыми циновками, которые, в зависимости от достатка, покрывали либо войлоком, либо сукном, либо шелковыми, шитым золотом, покрывалами. Когда устраивался большой привал, кочевники Кипчака снимали эти дома с повозки, ставили на землю и жили в них. Эти "подвижные дома" имели двери и решетчатые оконца. Окошечки обтягивались сукном или зашторивались войлочными занавесками. Величина, обстановка домов-повозок и их количество отражали знатность и богатство хозяев. "Дома-повозки", принадлежавшие султанам и знати, могли вместить одновременно человек двадцать или более. Такой большой шатер укрепляли на повозке, в повозку впрягали несколько верблюдов, волов или лошадей. Дома-повозки простых казахов отличались меньшими размерами, их вез один, иногда несколько верблюдов. Когда множество повозок, нагруженных домами, двигалось по степени одновременно, то издали казалось, что двигается большой город со своими жителями. По утверждению очевидцев, в Кипчакских степях "всякий человек спит и ест только в своей арбе во время езды"; пищу также варили во время самой езды. Постоянными обитателями шатра на колесах были в основном женщины, дети и больные. Дома-повозки, как основной вид жилища и транспорта, исчезли среди кочевников Дешт-и Кипчака с ХУII века. Их заменило передвижение верхом. Кочевники Великой Степи перешли к разборным юртам, которые ставились прямо на землю и перевозились в разобранном виде на верблюдах. Так, с рубежа XVI-XVII веков произошло крупное изменение быта казахов, а причины этого изменения надо искать в процессах социально-экономической истории.
полная версия страницы